Академия Трех Сил

Веселье только началось, еще мало кто танцевал, только какой-то старшекурсник-стихийник в характерном для них долгополом наряде отплясывал в центре площадки, залихватски поглядывая на зрителей. Двигался он хорошо, я даже засмотрелась, но Карин потянул нас к лавкам, где продавали еду. Глаза разбегались: жареная кукуруза, мясо на деревянных шпажках — горячее, истекающее соком вперемешку с соусом, политые шоколадом бананы, карамельные фигурки и обжигающие пальцы пирожки с самыми разными начинками — от мясной до вяжущей сладости малинового варенья.

Благодаря Хену и проданному камню я чувствовала себя богачкой и ходила по рядам, скупая все, на что ложился глаз. Хорошо потратившись, мы отнесли добычу к дубовым столам и, наблюдая за народом, с огромным удовольствием ее уничтожили, запивая яблочным сидром.

Сидр подавали в громадных деревянных жбанах, так что неудивительно, что голова пошла кругом, едва я ополовинила свой кувшинчик. Стало еще веселее, в лицо хлынул жар, и я стянула с плеч кофту, которую Лидайя сунула мне в последний момент перед выходом.

Карин поперхнулся сидром и уставился на мои голые плечи так, будто никогда в жизни не видел. Он раскраснелся, тоже, видимо, от сидра или жара костров, глаза блестели, взгляд сделался каким-то загадочным.

Меня это рассмешило — он словно вмиг очутился где-то в своем мире. Я быстро протянула руку и дала ему щелбан. Карин не увернулся, лишь потер лоб и отвел глаза. И вдруг напрягся. С лица разом сошло задумчивое расслабленное выражение, он прищурился и выругался сквозь зубы.

— Что такое? — Обернулась, пытаясь понять, что привлекло его внимание.

— Я сейчас. — Парень вскочил и целеустремленно двинулся сквозь толпу.

— Куда это он?

— Увидел какого-то знакомого? — предположила Лидайя.

Я склонила голову набок. Может быть, и так, но, похоже, этой встречи Карин не ожидал, и не факт, что она его обрадовала. Впрочем, не мое дело.

А в следующий миг я увидела Хена, и поведение сокурсника мгновенно вылетело из головы. Хен сидел поодаль, на возвышении, среди старшекурсников, приоткрытый ворот рубахи обнажал сильную шею, расслабленно опущенная рука с вязками амулетов придерживала большую кружку с пивом. А рядом с Хеном сидел мой брат. И не просто сидел — они разговаривали о чем-то, смеялись, Лас жестикулировал, Хен скалил зубы, отпуская комментарии, брат возражал, один раз даже по-дружески стукнул соседа по плечу.

Я смотрела на эту идиллическую картину во все глаза.

Почему-то нахлынула обида — после того как раскрылось мое замужество, Лас не подходил ко мне ни разу, и это при том, что мы с детства вместе, и он всегда был на моей стороне. Однако сейчас делал вид, что меня знать не знает, а с Хеном, оказывается, общается как ни в чем не бывало.

И тут Хен поймал мой взгляд, заулыбался и помахал рукой. Я как окаменела, поэтому на приветствие не ответила, зато Лас, увидев меня, тоже кивнул. Как будто ничего и не было.

Я шумно выдохнула и приникла к жбану с яблочным сидром. Осушила его до дна, а когда отставила в сторонку, Хен и Лас уже смешались с толпой других третьекурсников. Еще немного посверлив взглядом белоснежную макушку, мысленно махнула рукой. Чего я страдаю? Радоваться надо. Они же учатся вместе, на третьем курсе проводят совместные тренировки всех трех факультетов. Неудивительно, что Хен нашел к Ласу подход, — брат не из тех, кто долго таит злобу.

На душе все равно слегка свербело, но я решила больше об этом не думать. И поинтересовалась у Лидайи:

— Ты когда-нибудь слышала имя Наянэ?

Это была целиком и полностью вина хорошо перебродившего яблочного сидра. В обычное время я бы и произнести вопрос не смогла, а тут он сам прыгнул на язык, стоило увидеть Хена. Снова вспомнились расслабленная полуулыбка на его губах и это нежное «Наянэ» в темноте палатки.

— Наянэ? — Лидайя нахмурилась, пытаясь вспомнить. Потом ее лицо просветлело: — Кажется, знаю! — У меня упало сердце, и тут она продолжила: — Только это не имя, а старое слово, сейчас его почти никто не использует, разве что от какой-нибудь бабуси услышишь.

— И что оно означает?

Почему-то я разволновалась, снова стало жарко. Бросила взгляд в ту сторону, где сидел Хен, но толпа третьекурсников уже куда-то исчезла.

— М-м… пожалуй, ближе всего будет что-то вроде «мой хороший» или «мой милый». Так говорят, когда обращаются к кому-то маленькому, например, бабушка может назвать так своего внука. Или еще парень в обращении к девушке.

— И что, если парень так сделает? Значит, он считает ее маленьким ребенком?

Лидайя энергично замотала головой.

— Нет, скорее всего, это значит, что она ему нравится. А где ты слышала? А! От Хенная?

Она хихикнула. Зарумянилась, прикрывая рукой рот. Было непривычно видеть Лидайю такой, но, видимо, яблочный сидр сказался и на ней.

— Возможно, ваш брак для него не такой уж формальный?

Я не ответила, вместо этого встала и подхватила наши кружки.

— Пойду-ка возьму еще немного. — И, не дожидаясь возражений или предложения пойти вместе, торопливо сбежала.

Мне просто физически было необходимо остаться одной.