Академия Трех Сил

Домой ехали большим караваном. Я вспоминала, как в том же составе мы с братьями и Хеном проделывали путь до академии. Как Хен подшучивал надо мной, называл мечницей… и как вдруг предложил формальный брак, узнав, что я не хочу к «рыбакам». Удивительно было сознавать, как все изменилось. Тогда и подумать не могла, что когда-нибудь наш брак станет вполне реальным. Ведь буквально через пару дней, когда мы приедем, Хен внесет выкуп, и я стану его женой по-настоящему.

От этой мысли внутри все замирало.

Я уже смирилась с мыслью, что мать снова погреет руки. Хен несколько раз объяснял, что делает это не потому, что не сумел найти предлог для отказа, а сам этого хочет. Сказал, что поставит условие, чтобы мать не могла воспользоваться этими деньгами, чтобы они были записаны на мое имя в качестве приданого. Тогда я смогу ими воспользоваться, если вдруг с ним что-нибудь случится. Я и наши дети.

Аргумент о детях стал решающим. Сама я о них до сих пор не задумывалась.

Хотя нет, было однажды, когда сказала Лидайе, что мы с Хеном теперь вместе, а она спросила, как обстоят дела с предохранением.

Вопрос ошеломил, как удар по уху. Почему-то мне и в голову не приходило побеспокоиться на сей счет. Просто решила, что раз мы женаты, то все в порядке. Но Лидайя была права: я только на первом курсе, какие дети, когда едва поступила на факультет, о котором столько мечтала? Еще ведь и желание самого Хена имеет значение: он, небось, тоже о детях не задумывается.

Насладившись моим озадаченным лицом, Лидайя дружески хлопнула меня по плечу.

— Благодари небеса, что у тебя есть я, балда!

Она полезла в свою сумку и вытащила оттуда круглый медальон величиной с ладошку. Начертила знак «иргу-ос», и крышка с тихим звоном откинулась.

Я придвинулась к подруге, упираясь плечом в плечо, и с любопытством заглянула внутрь. В медальоне оказалась несложная схема: круг с девятью созвездиями, в центре изображение двух богинь, Девы и Матери, спинами друг к другу.

— Тут, — Лидайя указала на созвездие Пчеловода, — начало твоего цикла. В этот день читаешь ритуал Венценосной Деве, просишь, чтобы защитила от нежеланных последствий. Если в тот же день, на худой конец, ночью, не успеешь — все, пиши пропало, придется ждать следующего месяца. Если успеешь, тогда следующий ритуал читаешь через три пятидневки, в ночь Богини-Матери. Ей приносишь извинения, что пока не можешь последовать ее путем. Если все сделано правильно, то каждые три дня будет загораться новое созвездие. Пока они светятся, можно ни о чем не беспокоиться.

Я вытянула шею, следя за созвездиями в медальоне, — две трети из них сияли. Невольно рассчитав начало следующего цикла Лидайи, смутилась. До этого я ни с кем не разговаривала на такие темы, разве что мать лет в четырнадцать объяснила, что в жизни женщины бывают особые дни.

— Откуда ты все знаешь?

Лидайя расхохоталась и с щелчком захлопнула медальон.

— В жизни каждой девушки однажды наступает время узнать об этом. — С намеком приподняла она брови.

Сообразив, я слегка покраснела. Какая я все же наивная. А Лидайя… она показалась мне еще взрослее и умудреннее опытом, чем раньше. Она же рассказала, где можно приобрести такой медальон. Мы еще немного посекретничали, болтая о всяком девичьем, пока разговор не перешел на Хена.

Подруга неожиданно заявила:

— Знаешь, мне иногда кажется, он не из Вендая. — Она тут же улыбнулась, будто извиняясь за странную мысль. — Даже не знаю почему: он ведет себя как вендаец, говорит как вендаец, выглядит как вендаец… Может, все дело в словах, которые иногда у него проскальзывают? Они какие-то… слишком старые. Так давно не говорят.

— Ну и что? — насупилась я, слова сокурсницы почему-то показались обидными. Конечно, Хен — вендаец, по нему издалека видно. — Не обязательно все должны говорить одинаково.

Лидайя тут же пошла на попятную:

— Глупость сболтнула, не бери в голову. Причина, наверное, в том, что он несколько лет жил в другой земле.

Сейчас, по дороге домой, я вспомнила о том разговоре. Мы с Хеном обсуждали только то, что он поедет к моим: во-первых, мать звала, во-вторых, то самое хагосово вено…

Но что будет потом? После того, как с родителями дела уладятся? Повезет ли он меня в Вендай? Представит ли своим родственникам? Почему-то стало тревожно от мысли, что Хен никогда не упоминал о такой возможности. Ерунда, чушь… я просто слишком многого хочу. Надо учиться довольствоваться тем, что уже есть.

Прильнула к плечу Хена, задремавшего от мерного движения, и почувствовала, как он пошевелился, протянул руку, обнимая и прижимая меня к себе, и на душе стало спокойнее.

Все будет хорошо. Мы вместе, значит, все будет хорошо.

* * *

Родным Хен понравился, больше того — обаял всех от старого до малого. Даже бабушка, сначала с подозрением отнесшаяся к взявшемуся из ниоткуда вендайцу, увидев, как он управляется с посохом, крякнула и сказала: «Из этого парня будет толк».