Академия Весны

Пойти на бал с Якобином Блауэром для Брайт так же странно, как и остальным – видеть это. Три дня назад она бы в такое ни за что не поверила. Если говорить откровенно, то она три дня назад даже не задумывалась, что этот человек теоретически может с ней заговорить, он существовал где‐то сбоку от Рейва как неизменный аксессуар, не более того.

Он рассказывает совершенно уморительную историю (действительно уморительную) о том, как сдавал зачет Мерле, совершенно не подготовившись. У Якоба при этом такое серьезное лицо, что это слышится еще комичнее, чем есть, а в нужный момент он начинает явно сдерживать смех, нагнетая обстановку. И… – бах, финал, оба смеются. Удивительный талант рассказчика.

Якоб – блондин, у него пушистые вьющиеся волосы до плеч, собранные на макушке в пучок. Лицо будто высечено из камня, красиво, но не очень аккуратно. Черты резкие, грубые, притягательно-мужественные. Он похож на массивного лесного зверя.

– На нас все так недобро смотрят, – шепчет Брайт.

– Общество было не готово, – тихо отвечает ей Блауэр.

Его голос рокочет, и это тоже захватывающе, по‐звериному. То, как эти двое сошлись, теперь даже не кажется странным, хоть Брайт и думает, что гораздо охотнее представляла на месте Якоба Энграма, но все пошло не по плану. Это случилось в четверг. Брайт намеренно игнорировала Рейва Хейза.

В ночь с понедельника на вторник она не сомкнула глаз, вернувшись в свою спальню. Представила, как увидит Рейва с невестой на предстоящем балу. Представила, как будут теперь проходить отработки. Мысли, словно пираньи, кусали снова и снова. Она не могла перестать думать, накручивать себя, а утром отправила записку: «Предлагаю поделить дни отработок и ходить через день. Я начинаю сегодня, ты завтра».

Ее страшила перспектива скучать, влюбляться, искать встречи и увязать в этих не-отношениях еще сильнее. Она очень надеялась, что происходящее между ними – помутнение, которое пройдет. Все внимание с того момента было сконцентрировано на том, чтобы не дать себе шанса размечтаться, и тут‐то и появился Якоб. Он подошел к Брайт, когда она возвращалась домой после отработки.

– Привет. – Она вздрогнула, уверенная, что светловолосый траминерец обознался. – Я Якобин Блауэр, – представился он.

– Брайт Масон, – машинально ответила она.

К чести Якоба, он сделал вид, что не знал ее имени раньше, как будто делая Брайт более обычным человеком. Его губы изогнулись в слабой вежливой улыбке.

– Я по делу, поговорим?

И указал на одну из скамеек, которые стояли вдоль аллеи.

– Я не наврежу, если что, – дома близко, и твои крики услышат.

– Это успокаивает, – хохотнула Брайт, но пошла за Блауэром.

Он показался симпатичным и простым – идеальная комбинация, чтобы начать кому‐то доверять.

– На бал пригласили сирену в качестве артистки, – сообщил Блауэр не расшаркиваясь.

– Зачем ты это рассказываешь? – Она отпрянула. Звучало просто отвратительно, и тот, кто это придумал, умственно отсталый человек, зависший во временах рабства и серебряных браслетов.

– Потому что у меня к тебе дело, и я даю свое слово за твое. Приятно начинать новые знакомства с чего‐то взаимополезного.

Он пошарил в карманах и достал записку.

– Вот, это прислал мой отец.

Брайт развернула листок и прочитала: «Якоб. Кто‐то должен присмотреть за мисс Масон во время бала. У Хейза намечена помолвка, Прето демонстративно отказался, за что получил от отца наказание. Старший сын Хардинов настроен слишком радикально, а младший, кажется, влюблен в мисс Масон и не может быть объективен. Надеемся на твое понимание».

– Ого… но как я могу тебе доверять? Зачем вообще ты мне это показал?

– Я не намерен делать вид, что просто заинтересовался тобой, – пожал плечами Блауэр. – До сегодняшнего дня я не смотрел в твою сторону. Это и так понятно. Но я не желаю тебе зла, а себе проблем. Я плохой интриган, не умею притворяться, так что решение за тобой. Можешь мне подыграть, сделав вид, что я тебя очаровал и пригласил на бал. Ты можешь также отказаться. Но уверен, они придумают что‐то еще. Найдут того, кто сделает это за меня.

– Они? А ты?..

– Отрицать свою причастность к Ордену не буду, но и делиться подробностями – тоже. – Улыбка. Приятная и достаточно открытая, чтобы на нее ответить.

– Окей.

– Что? – Он явно не думал, что все будет так просто.

– Окей. Я буду в черном.

– Разумеется… – растерянно ответил Якоб.

Приглашение состоялось. А еще утром Брайт была уверена, что скажет эти слова Энграму. Этот вариант ее уже почти устраивал, одна беда: болтовня и намеки стояли уже поперек горла и только больше возвращали мысли к ночи с Рейвом Хейзом. Правда ведь, все познается в сравнении.