Академик

Иринка дрожащими руками сняла остывающий камень с шеи и молча положила его в раскрытую ладонь.

— Пойдем. Стражи стали гораздо расторопнее.

Все так же не оборачиваясь, Ми-ха направился к выходу. Иринка обернулась и посмотрела на кучку то ли пыли, то ли пепла, а также на ужасающую разруху вокруг. Потом подняла глаза выше, на город и залив, купающиеся в лучах щедрого местного солнца. А ведь ариец или не смог, или не захотел подавить в себе слепую ярость на время подаренной силы. Она ведь срывает башню похлеще отходняка после наркоза… Как она сама выдержала? Что ж, от буйных соплеменников стоит держаться подальше. От местных, впрочем, тоже.

— Пойдем, — тихо согласилась она и поплелась вслед за своим нежданным и чудесным спасителем. Несколько часов назад тоже пытавшимся ее убить. Плевать… Что ей сейчас было нужно, так это забиться в угол и упасть в положение лежа часа на два-три. А еще Иринке до жути захотелось выпить водки. Должна же у инопланетян быть водка, иначе как они тут не сходят с ума от такой вот херни, без конца падающей с неба? И чертов Ми-ха должен знать, где здесь наливают.

__________________

* — Умри, бл#дь! Что ты такое?! (нем.)

Глава 14 С чистого листа

Всполох. Семь дней до События.

Гоша сидел в углу «обезьянника» в позе «грустно обхватил колени» и смотрел на стены, исписанные незнакомыми надписями на знакомом языке.

Черт! Неделя, как он здесь, и ровным счетом ничего не происходит! Лучше бы сбежал. Нет, конечно, пару раз выводили в свет. Первый раз — на безуспешное установление личности. Вдобавок, там зачем то потребовали снять штаны, извращенцы. Второй раз — опросили об инциденте на площади.

Гоша, не будь дураком (не зря же он, не смотря на некоторый общий пофигизм к учебе, на лекциях по уголовному праву внимательно слушал советы препода о правильном стиле общения с силовиками), оба раза сообщил одно и то же — что шел и упал в яму… И что было до того совсем не помнит, так как ударился головой о камень. В первый раз его молча отправили обратно в «обезьянник».

Во второй раз усталый пожилой Страж сказал только, что «достали эти упившиеся и обдолбавшиеся воски», и — опять отправил назад в камеру. На вопрос, почему в камеру, а не на волю или, на худой конец, в больницу для обследования, ответа, как Гоша и предполагал, не последовало. И все. Баланда средней паршивости — два раза в сутки, прогулка — один раз. Нары, толчок и стена — все как положено. И даже на йоту не продвинулся в освоении местной письменности, потому что некого спросить, что вообще такого проникновенного пишут на стенах камер местные предварительно заключенные. Хорошо хоть вчера отвели помыться…

И вот, наконец, свершилось — в коридор пожаловал очередной красавчик-легионер в доспехах, и даже, оказывается, по его, Гошину, душу. Страж подошел к клетке Гоши и небрежно ударил дубинкой по прутьям решетки.

— На ноги, воск. На выход!

Голос показался Гоше знакомым. Юноша медленно встал, не желая травмировать затекшие колени. Вчера он делал у стены стойку на руках и проткнул ладонь невесть откуда взявшейся канцелярской кнопкой, валявшейся на полу. В отличие от удивительных первых суток, ранка заживала непривычно долго, и к тому же воспалилась, так что рука даже здорово опухла. Гоша полдня безуспешно пытался вызвать медика или хоть кого-то с аптечкой. Правда, сегодня опухоль спала. Но, как говорится, осадочек остался.

Решетка откатилась в сторону, и внутрь камеры заглянул очередной клон робокопа-легионера. Гоша вспомнил голос — это был Че-д из патруля на площади. Ну, по крайней мере, голос у легионера был точь-в-точь как у Че-да.

— Привет, Че-д! — Гоша решил рискнуть и немного поболтать с охранником. — Как там огни с неба? Все еще падают?

Полоска подбородка, видневшегося из-под забрала шлема, даже не дернулась.

— Не болтать, — легионер привычно грубо подтолкнул Гошу к выходу. В этот раз драться Гоше почему-то совсем не хотелось. Что это было за наваждение тогда? Стресс от кошмарного падения? Защитная реакция? Выброс адреналина?

Грубоватый конвоир долго вел его по коридорам и, наконец, привел его в какой-то светлый и пустой кабинет с прямоугольником толстого темного стекла на одной из стен. Из мебели в кабинете имелись только большой стол и два стула по разные стороны от него. Страж подтолкнул Гошу к стулу у стены, убедился, что тот сел, и неожиданно быстро вышел. Ого, — подумал Гоша, озираясь, — эта комнатушка поинтереснее прошлых вызовов. По нашему — что-то вроде «допрос на уровне федералов». Чем это я им так стал вдруг интересен? Нормально, вроде, косил под местного воска, впавшего в беспамятство…

— Назовите себя, — вдруг раздался голос из невидимых динамиков.

Гоша от неожиданности вздрогнул и чуть не назвался земным именем, но вовремя вспомнив легенду, ответил:

— Я не помню. Упал, очнулся…

— Достаточно, — прервал вдруг его голос. — Как вы оказались на площади?

— Я уже говорил, — пожал плечами Гоша, — не пом…