Акедия

Пленника варвары оковывают железом, а пленника страстей связывает печаль. Не усиливается печаль, когда нет других страстей, как и узы не вяжут, когда нет связующих. Кто связан печалью, тот побеждён страстями, и в обличение своего поражения носит узы, потому что печаль бывает следствием неудачи в плотском пожелании, а пожелание сопрягается с всякою страстью. Кто победил вожделение, тот победил страсть, а кто победил страсти, тем не овладеет печаль. Не печалится воздержный, что не удались снеди, и целомудренный, что не успел в задуманном неразумно непотребстве, и негневливый, что не возмог отмстить, и смиренномудренный, что лишён человеческой почести, и несребролюбец, что потерпел утрату. Они с силою отклонили от себя пожелание всего этого, потому что как одетого в броню не пронзает стрела, так бесстрастного не уязвляет печаль[258].

Для полного исцеления необходимо истребить самый корень зла; но чаще всего в нашей повседневной жизни проявления недуга уныния не считаются таковыми. Поскольку так или иначе необходим курс лечения, следует как можно скорее прибегнуть к испытанным средствам, которые тут же принесут ощутимые результаты. Для этого Евагрий предлагает многочисленные специальные лекарства.

Вообще говоря, уныние он определяет как упадок сил, слабость (атония) души и тем самым указывает на его связь с трусливым малодушием[259].

С другой стороны, все его проявления отмечены душевной неустойчивостью и склонностью к бегству от жизни. Пороку малодушия противостоит добродетель мужества. Мы обратимся к уже упомянутому тексту, в котором описаны присущие от природы и отвечающие замыслу Творца три способности души в их действии.

В нём говорится, что добродетели гневливой части души суть мужество и любовь, и каждая исполняет назначенную ей роль:

Дело терпения и мужества – не бояться врагов, ревностно и стойко противостоять грозящей опасности; дело любви – предоставлять себя каждому образу Божиему почти так же, как и Первообразу, даже когда бесы стараются осквернить эти образы[260].

Если уныние представляет собой разновидность малодушия, здесь требуется прежде всего активное противостояние этому противоприродному действию гневливой части души.

Терпение сокращает уныние[261].

Первое и самое эффективное средство от уныния – просто «держаться молодцом» перед лицом опасности бегства:

Если дух уныния нападёт на тебя,

не покидай жилища своего,

и не уклоняйся,

борьба приносит пользу,

как очищают серебро,

и душа твоя заблестит[262].

Евагрий не устаёт повторять:

Терпение усмиряет уныние[263].

Это тоже надлежит знать: если анахореты в борьбе с бесом нечувствия не поддаются нечистым помыслам, не покидают стены жилища своего под натиском уныния, тогда получают воздержание и упорство, сошедшие с небес, и блажен удостоенный такого бесстрастия[264].

«Бесчувствие», или полное безразличие, о котором здесь говорит Евагрий, – это первое следствие полной победы бесов с их страстями над несчастной душой[265], это своего рода духовная смерть. Евагрий описывает это состояние (причём он замечает, что ему редко подвержены те, кто живёт в братствах) такими словами, которые остаются на все времена и не требуют комментариев. Быть может, сегодня утверждение, что бес был бы окончательно постыжен, видя наше сострадание к тем, кому он причиняет в данную минуту зло, не прозвучит столь оптимистично. Современного человека уже не так легко убедить в этом.