Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

Тогда употребили въ дло нсколько сотъ солдатскихъ ногъ и рукъ, и злосчастный катеръ поволокли по сухому пути, пока не дотащили его до поста Яглы-Олума, гд и была назначена ему постоянная стоянка. Катеръ этотъ, вроятно, стоитъ и до сихъ поръ, напоминая печальнымъ видомъ своимъ порывы увлеченія неопытности.

Устройство ночлежно-питательнаго пункта и медицинскаго околодка поглотило не мало времени, да къ тому-же, мн хотлось дать обозу своему дневку, вслдствіи чего я ршился отправиться изъ Яглы-Олуыа только на другой день (20 с.). Часамъ къ 11 слдующаго дня, караванъ нашъ выстроился впереди поста въ длинную вереницу и двинулся впередъ съ авангарднымъ конвоемъ впереди, фланговыми разъздами по бокамъ и арьергардомъ позади. Предосторожности эти были приняты въ виду не совсмъ безопаснаго пути до третьяго поста Чатъ, отстоявшаго отъ Яглы-Олума на 48–50 в. Самымъ опаснымъ мстомъ для нападенія разбойничьихъ шаекъ считалась ночлежная стоянка на половин дороги, называемая Тэкенджикомъ, у Атрека.

Неглубокое русло рки въ этомъ мст и пологій берегъ представлялъ удобства для переправы тэкинскимъ тайкамъ и для набговъ на персидскую границу. Здсь они часто поджидали верблюжьи караваны и производили нападенія. Одно изъ такихъ нападеній совершено было ими наканун, причемъ они отбили нсколько верблюдовъ и ранили одного солдата.

Хотя до Тэкенджика считалось около 26-ти верстъ, но, благодаря значительному отдыху нашихъ лошадей и верблюдовъ, пространство это мы прошли довольно скоро и съ наступленіемъ вечера были уже на стоянк. Въ этотъ разъ на мою долю выпало мене хлопотъ по установк обоза, нежели въ предшествовавшія ночи. Кучера мои, наслышавшись, вроятно, о нападеніяхъ тэкинцевъ, вышли изъ своей обычной апатіи и сдлались весьма расторопны. Въ короткій промежутокъ времени лошади были напоены, имъ заложили овса и снова впрягли, на всякій случай, въ фургоны. Разставивъ по разнымъ концамъ нашего бивуака сторожевые посты, мы скоро вс расположились у ярко пылавшихъ костровъ изъ саксаула и принялись кто за вашу, кто за чай. Воды не жалли, ея было вдоволь хотя и плохой, но не все-же не соленой.

Шумный говоръ сталъ скоро смолкать. Кое-гд слышались тихіе разсказы о тэкиндж[11]). Вотъ и они прекратились. Начали гаснуть и костры, постепенно замирая…

Бивуакъ засылалъ…

Среди ночи я былъ неожиданно разбуженъ ощущеніемъ горячаго дыханія на моемъ лиц. Мн показалось сначала, что кто-то силится стащить съ меня бурку. Проснувшись, я рефлективно схватился за револьверъ, который положилъ возл себя, и чуть не прострлилъ голову своей верховой. лошади, которая, отвязавшись, подошла ко мн й сначала принялась за бурку, искусавъ ея край, а потомъ начала обнюхивать мою бороду, подозрвая въ ней нчто съдобное. Этимъ эпизодомъ и ознаменовалась ночь, прошедшая благополучно. Хотя мы и видли нсколько слабыхъ огоньковъ на противуположномъ берегу, но тэкинцы, по всей вроятности, высмотрвъ нашъ довольно сильный конвой, не рискнули напасть.

Едва только забрезжилось утро, какъ мы тронулись въ путь и прибыли на постъ Чатъ посл полудня.

ГЛАВА VI

Чатъ принадлежитъ къ числу самыхъ нездоровыхъ мстъ по Атрекской линіи.

Плохія гигіеническія условія поста во многомъ были созданы полнымъ отсутствіемъ санитарныхъ мръ на постовой стоянк въ предшествовавшую экспедицію и заключались, главнымъ образомъ, въ поверхностномъ зарытіи труповъ павшихъ верблюдовъ подл поста. Благодаря рыхлому, глинистому грунту и большимъ проваламъ въ почв, которые образовались во множеств, запахъ отъ разлагавшихся труповъ выходилъ изъ этихъ проваловъ, какъ изъ отдушинъ и чувствовался уже на значительномъ разстояніи отъ него. Постъ этотъ былъ бы давно упраздненъ, но занятіе его являлось необходимымъ въ силу стратегическихъ соображеній. Расположенный на небольшой возвышенности, одна сторона которой обрывалась въ глубокій оврагъ, съ протекавшимъ по дну его грязнымъ Сумбаромъ, Чатъ, боле или мене, командовалъ прилегавшею мстностью, по которой часто передвигались тэкинскія партіи. Рыхлое свойство земли и постоянное просачиваніе Сумбара длали стоянку на посту не всегда безопасною. Бывали случаи, когда проваливались въ землю верблюды съ вьюками и такъ глубоко, что ихъ не могли уже вытащить. Разсказывали про одного казака, который провалился вмст съ лошадью, сидя на ней верхомъ и спасся тмъ, что, очутившись въ глубокой пещер, нашелъ боковой выходъ, сообщавшійся съ оврагомъ, изъ котораго и вылзъ на свтъ божій.

Грязноватый медицинскій околодокъ, помщавшійся въ дырявой кибитк, былъ наполненъ больными, — преимущественно желудочно-кишечными катаррами; уходъ за которыми существовалъ весьма плохой.