Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

17-го сентября, на разсвт, я выхалъ изъ Чигишляра въ Бами, взявъ съ собою большой транспортъ различныхъ вещей, нагруженныхъ въ фургонахъ, арбахъ и одноколкахъ. Транспортъ конвоировали 1/2 роты солдатъ и 20 человкъ казаковъ, которые на половинъ дороги въ первому посту Караджибатырь[6] должны были смниться другимъ конвоемъ, выступившимъ къ условленному мсту изъ вышеназваннаго поста заране. Было еще очень рано. Солнце только что взошло, но въ воздух стояла уже духота, которая, все увеличиваясь, часамъ къ 10-ти стала печь, какъ въ паровик. Кругомъ, на всемъ пространств, которое могъ обнять только главъ — голая степь, устланная кое-гд небольшими тощими кустиками сексаула[7]. На горизонт, казавшемся очень недалекимъ, серебрились разныхъ величинъ обманчивыя озера степнаго миража. Иногда казалось, что озера эти, съ выступавшими изъ нихъ островками или длинными полосами кустарниковъ, совсмъ близко — такъ вотъ и въдешь въ нихъ. Дорога все время шла гладкая, какъ паркетъ и благодаря смшанному грунту изъ глины и песку, не давала возможности колесамъ обоза врзываться глубоко въ землю, какъ это было версты на дв отъ Чигишляра, гд въ сыпучій песокъ колеса погружались чуть не до оси и требовалось на каждый фургонъ двойное число лошадей, чтобы только вытянуть обозъ изъ этой сухой тины.

Вспотвшія лошади, покрытыя мыльной пной, стали все чаще и чаще останавливаться. Надобно было дать имъ передохнуть. Судя по числу телеграфныхъ столбовъ, служившихъ и указателями верстъ, и въ то же время проводниками, мы были близъ половины дороги. Невдалек, впереди, засверкали блыми полосками штыки «встрченнаго» конвоя, поджидавшаго насъ часа 1 1/2. Усталые солдатики наши, смненные отдохнувшей полуротой, распожились на кратковременный отдыхъ и занялись кипяченіемъ въ манеркахъ соленой чигишлярской воды для чая и варки каши. Топливомъ для этого служилъ сексаулъ. Отдохнувъ съ часъ времени, мы тронулись дальше и сдлавъ еще нсколько короткихъ переваловъ, прибыли уже ночью на постъ, возл котораго и расположились на ночлегъ.

Небольшая площадь въ 100 кв. сажень, обнесенная съ четырехъ сторонъ валомъ и окруженная рвомъ, составляла укрпленіе поста; Десятка полтора кибитокъ и нсколько палатокъ, разбитыхъ на плацу, внутри укрпленія вмщали въ себ все населеніе поста, состоявшее изъ 1 ¹ /₂ ротъ солдатъ, ротнаго командира, онъ же и комендантъ поста, и его помощника — субалтернаго офицера. Кром того, на посту находилось человкъ 20 казаковъ и нсколько джигитовъ, поселившихся вн укрпленія, у большихъ скирдъ сна и склада овса, обнесенныхъ не глубокимъ рвомъ. Близъ входа въ укрпленіе построена изъ необожженныхъ кирпичей кухня съ деревянной крышей. Въ кухн— хлбопекарня, отапливаемая нефтью. Недалеко отъ кухни сгруппировано нсколько колодцевъ. Кром одного, вода во всхъ горько-соленая, которой не брезгаютъ только верблюды. Въ колодц съ прсной водой принакоплена помпа. Вода изъ нея расходуется очень экономно. Солдатики съ большой осторожностью накачиваютъ ее въ котелки и манерки, тщательно собирая въ посудину воду, льющуюся по сторонамъ, изъ скважинъ рукава помпы. Рядомъ съ колодцами стоитъ недостроенная баня — вожделенный предметъ мечтаній всхъ солдатъ и, въ особенности, ихъ ротнаго командира. — Остановка за досками и форсунками; послднія для отапливанія нефтью, которая должна замнить дрова. Ихъ ждутъ и не дождутся изъ Чигишляра. На всемъ посту царитъ тишина и спокойствіе, какъ будто все вымерло или погрузилось въ спячку. Кое-когда изъ кибитки въ кибитку передвинется солдатикъ или встовой ротнаго выкрикнетъ кого либо по длу. Удушливая дневная жара заставляетъ всхъ укрываться подъ войлочный или полотняный кровъ. Разв какая нибудь работа заставитъ вылзть на воздухъ. Къ вечеру постъ нсколько оживаетъ: солдаты производятъ ученье, раздаются псни, затваютъ даже игры.

«Скоро ли мы двинемся впередъ?» была первая фраза, съ которой меня встртилъ ротный командиръ, капитанъ Головковъ, посл обоюдныхъ рекомендацій. Я сообщилъ ему о предположеніи командующаго войсками, расчитывавшаго, что, при благопріятныхъ обстоятельствахъ, находящихся въ связи съ организаціей верблюжьяго транспорта, выступленіе «отряда вторженія» можетъ быть въ первыхъ числахъ ноября [8]).

«Дай то Богъ, лишть бы что нибудь не помшало», обрадовался Головковъ.

«Тосчища такая смертная, что, право, хоть пулю въ лобъ. Вдь ни одна текинская собака не покажется вблизи поста», — проговорилъ съ отчаяніемъ онъ. Я предложилъ хандрившему капитану нсколько книжекъ ежемсячнаго журнала и пачку газетъ за прошлый мсяцъ, забранныхъ мною изъ склада Краснаго Бреста, который любезно снабжала одна изъ редакцій петербургской газеты.