Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

Постовое укрпленіе въ Бала-ишем самое большое изъ всхъ, находившихся по Михайловской линіи. Близъ него много колодцевъ съ соленой водой. За неимніемъ лучшей, солдаты, кое-какъ пьютъ и ее.

Укрпленіе занималъ Ширванскій баталіонъ, командиръ котораго, подполковникъ Гогоберидзе, былъ временный начальникъ поста, такъ какъ вскор онъ долженъ былъ выстудить съ баталіономъ въ Бами.

При баталіон находился лазаретъ на 20 мстъ, устроенный Краснымъ Крестомъ. Больныхъ въ немъ лежало немного. Лазаретомъ завдывалъ баталіонный врачъ.

Въ Бала-ишем заканчивалось телеграфное сообщеніе съ Михайловскимъ заливомъ и Красноводскомъ. Дальнйшее проведеніе походнаго телеграфа временно замедлилось — трудностью доставки подводъ, для перевоза проволоки и столбовъ.

Пробывъ нсколько часовъ на посту, я похалъ дальше, оставивъ конвой изъ киргизовъ въ Бала-ишем, кром своего казака и проводника съ вьючной лошадью.

Миновавъ полупостъ Кутолъ, въ 20-ти верстахъ отъ Бала-ишема, ровная мстность становится все боле и боле холмистой и, версты 4 не дозжая до поста Мулла-Кары, начинается сыпучій песокъ и широкіе барханы, между которыми двигались толпы рабочихъ персовъ съ тачками, кирками и лопатами, усиленно работая надъ полотномъ желзной дороги. Безплодная, съ отсутствіемъ всякой растительной жизни мстность, кипла дятельностью.

Прохавъ верстъ 1 ¹/₂ близъ насыпи впередъ, начинается голова укладки желзной дороги, а еще версту вдоль рельсовъ и кругомъ по песку и на буграхъ разбросано множество кибитокъ, палатокъ и юломеекъ. Боле ровная мстность занята дивизіонными шатрами желзнодорожнаго лазарета на 50 мстъ и при немъ дв большія кибитки съ вещами Краснаго Креста, которымъ снабжается лазаретъ.

Близъ рельсовъ, нсколько товарныхъ вагоновъ исполняютъ назначеніе желзно — дорожной станціи, у которой сходятся запасные пути, со стоящими на нихъ платформами, вагонами и нсколькими локомотивами: На 1/2 версты въ сторон — площадь, обнесенная валомъ, служитъ стоянкой казачьей сотни. Все это вмст составляетъ постъ Мулла-Кары или первую станцію Закаспійской желзной дороги, въ 20-ти верстахъ отъ Михайловскаго залива. Станція была открыта только нсколько дней тому назадъ.

Постройка Закаспійской желзной дороги съ Михайловскаго залива, по направленію къ Кизилъ-Арвату, начата была въ август. Предполагалось, что, къ первымъ числамъ октября, доведутъ ее до Бала-шлема (50 верстъ).

Между тмъ, наступила уже половина октября и дорога едва дошла до Мулла-Кары (т. е. 30 верстъ ближе предположеннаго пункта). Да и этотъ законченный участокъ не могъ имть значенія для настоящей экспедиціи, такъ какъ верблюжьи караваны изъ Красноводска минуютъ Мулла-Карынскій постъ, оставляя его въ сторон [31]). Стоимость Мулла-Карынскаго участка, на протяженіи 20 верстъ; считая и подвижной составъ, обошлась около 800,000 руб. Стоимость одной версты до 25,000 руб. Что-же касается до узко-колейной, въ аршинъ шириною, конно-желзной дороги де-Ковиля, то хотя, по проекту, она должна бы теперь пройти за Бала-ишемъ, въ дйствительности-же она шла только нсколько верстъ дале паровой и служила, главнымъ образомъ, подспорьемъ при укладк первой, доставляя желзно-дорожный матеріалъ и опрсненную воду для рабочихъ. Послдняя присылалась изъ Михайловскаго залива [32]).

Проведя нсколько часовъ въ Мулла-Кары, я передъ вечеромъ отправился по желзной дорог въ Михайловскій заливъ, устроившись на одной изъ платформъ, которыя составляли поздъ. Паровозъ отапливался нефтью. Дрова, какъ трудно доставаемый матеріалъ, служили только для растопокъ паровика. Часа черезъ полтора поздъ прибылъ въ Михайловскій заливъ.

На берегу залива шла дятельная работа по установк большаго пароваго опрснителя Нобеля, изготавливавшаго, въ случа нужды, до 40 тысячъ ведеръ въ день. Въ настоящее же время работалъ меньшій опрснитель, вода изъ котораго служила для потребленія живущихъ въ Ми-хайловск и въ Мулла-Кары, куда она доставлялась въ металлическихъ цистернахъ.

Берегъ казался весьма оживленнымъ, благодаря присутствію большаго количества рабочихъ, выписанныхъ съ западнаго берега. Кром ихъ, здсь стоялъ желзно-дорожный баталіонъ. Помщеніемъ для всхъ служили вагоны и кибитки.

Часовъ въ 10 вечера, я перебрался на маленькій пароходъ, который скоро снялся, направляясь въ Красноводскъ. Спутникомъ моимъ въ кают былъ интендантскій чиновникъ, кажется, смотритель продовольственнаго магазина въ Красноводск. Онъ былъ вызванъ для какихъ-то объясненій въ Михайловскій заливъ и теперь возвращался обратно.

Съ озабоченнымъ, не то испуганнымъ лицомъ, чиновникъ былъ занятъ какими-то цифровыми выкладками на клочк бумаги.

Надясь узнать что-нибудь о Чигишляр, я обратился къ нему съ вопросомъ, но онъ, не давъ мн договорить, отчаянно махнулъ рукою и объявилъ: что ни къ чему не причастенъ, ничего не знаетъ, а видитъ только одно, что служить при такихъ условіяхъ нельзя и нужно немедленно выходить въ отставку, пока голова на плечахъ.

— Пропадешь вдь ни за грошъ! Можно-съ очень хорошо-съ воевать и ничего не понимать въ хозяйств. Да-съ! Наше дло вдь та-же наука-съ!?..