Ахэрээну (СИ)

Беззвучно приоткрывая рот, она в три шага одолела остаток пути, почти падая, нырнула вперед, пытаясь укрыться за незнакомцем. Но угодила в его подставленные руки, и невольно потянула его за собой, в рыжую хвою.

Как он поднял ее, вывел на свет из-под тяжелых темных ветвей, не помнила Нээле. Цеплялась, как утопающий за листья кувшинок, бестолково и опасно; чудо, что сумел ее не отпустить, не сразу, но перехватил так, что она не могла шевельнуться, случайно ударить его или себя, и говорил, говорил что-то.

И хорошо оказалось, что крепко держал, не клетка — надежное укрытие; постепенно слова начали доходить до слуха Нээле — мягкий и теплый голос, из тех, которых достаточно, чтобы вызвать доверие.

— Тише, тише, успокойся, маленькая, ее уже нет.

Только тут осознала в полной мере, за кого цепляется.

Да, его и хотела найти, но в этот миг только его не хватало! Вывернувшись — или он разжал руки? — вновь побежала, краем поляны; от быстроты и следа не осталось, к ногам и юбке словно привязали жернова, и в груди разожгли костерок.

Когда-то она уже пробовала спастись бегством, пора бы понять…

Он легко догнал ее и ухватил за руку, и, ее же движение используя, направил в мягкую траву, по которой девушка покатилась. Тут же оказался рядом, прижал к земле и несколько раз имя ее повторил, и голос был мягче здешней травы. Звук собственного имени не был угрозой, Нээле немного опомнилась. А он говорил еще что-то, словно ручей журчал неподалеку, и уже можно стало дышать.

Какое-то время она слабо пыталась вырваться, будто рыбка из горсти человека, потом замерла. На щеку ей упала тяжелая прядь; Нээле закрыла глаза.

Ничего не происходило, только его хватка стала заметно легче, уже и вовсе не держал, а едва прикасался. Тогда она отважилась посмотреть сквозь ресницы: только ткань серой безрукавки увидела, часть ворота, украшенного вышитой серебристой каймой.

— Нээле, тебе ничего не грозит, я тебе не враг.

Девушка все же вывернулась опять, но не бежала больше. Невольно повела глазами по сторонам, не мелькает ли где страшное, розово черное. Чуть отдышалась, приподнялась и проворно отодвинулась, затем и вовсе отползла, лишь бы не быть рядом с ним.

— Ты ненормальная, — сказал он, откидываясь назад и заправляя за ухо прядь волос. Это были совсем не те слова, которых могла ожидать.

— Что? — растерялась девушка.

— Сперва ты готова убегать от меня ночью в метель, придумываешь себе небылицы, под каким сугробом я собираюсь тебя прикончить. Сейчас, кажется, готова прыгнуть с обрыва, если попробую снова взять за руку… Что я тебе сделал?

— Ты выпустил эту нежить! — не сомневалась, что это так, он и не стал отпираться.

— Надо же мне хоть как-то с тобой поговорить, ты ведь кинулась бы от меня так же, как от нее, напролом через заросли. Это было жестоко, я знаю. Прощения не прошу, все равно не простишь.

И добавил почти виновато:

— А теперь ты хоть отвечаешь мне.

Нээле поднялась, опираясь на ствол, готовая в случае чего снова метнуться прочь. А он, напротив, уселся на траве поудобней. Их разделало сейчас шагов семь — одним махом даже ему не одолеть.

— Я знаю, кто ты! — выдохнула она, и пожалела о своей неосторожности. Энори только повел плечом:

— Ну, поняла и Лайэнэ, и что? Она в добром здравии, помогала мне связаться с мальчиком, моим воспитанником. И, видишь ли, я никому из них зла не желаю.

Ноги стали будто из ваты и потом совсем отказали, она снова села.

— Если ты управляешь этой тварью, то…

— Что? Еще скажи, нельзя для благого дела.

«Он знает», — похолодела девушка. Но нет же, откуда? А вдруг… Но знал он или нет, эти слова посеяли в ней некоторые сомнения. Она думала о том, что может многое ему рассказать в обмен, но, если этот рассказ запоздал…

— Пойдем, — видя ее колебания, но вряд ли правильно их расценив, он поднялся, подошел и подал ей руку. Не приказ — приглашение; в самом деле, не сидеть же весь век на краю этой поляны.

— Куда? С тобой?

— Здесь не лучшее место, скоро туман поползет. Хоть немного со мной наконец побудешь, так давно не было этого, — сказал он задумчиво и словно бы отстраненно. И капельку грустно. — Знаешь, мне тебя не хватало. Вышла не лучшая встреча, но я и ей рад…

— Ты меня не отпустишь?

— Я хочу поговорить, и не на бегу. Потом, надеюсь, и сама не будешь так торопиться. Нээле… ты очень многого не знаешь. Может, выслушаешь и меня? Я это не каждому предлагаю.

Упорно разглядывала жучка на травинке, пытаясь собраться с мыслями, но присутствие Энори ощущала, как и с закрытыми глазами чувствуют упавшую на лицо тень.

— А если бы она убила меня?

— Нет. И не думай больше о ней, теперь не у нее сила, а у тебя. Она только кошмар из прошлого. Это тебе повезло, а ей…

Только в лицо ему не смотреть, а то и вправду можно вообразить совсем не то, что на самом деле. Голоса и того довольно, такого искреннего, словно душа Энори чище родника, что бьет из пласта горного хрусталя. Нет уж, подумала она снова, и руки в ответ не дала, встала сама. Что ж, чем правдивее будут и ее чувства, тем больше надежды хоть на какой-то благополучный исход.