Ахматова, то есть Россия

Ахматова в этом союзе боролась за свою свободу, независимость, за то, чтобы не дать себя замкнуть в обычные рамки женской доли. «Ей это удалось, но я никогда не видела ее счастливой», – делает вывод Срезневская в конце своей долгой жизни. Гумилев, в свою очередь, самозабвенно сражался за то, чтобы не дать полностью увлечь себя этой женщине, с ее чарами и обаянием, хотел до конца оставаться свободным. Для него свобода означала экзотические путешествия, многочисленные романы, мимолетные связи, внебрачные дети. Гумилев был сложным человеком: в молодости неуверенным, даже несмелым, скованным, полным комплексов и очень впечатлительным. С другой стороны, он был человеком, полным фантазии и отваги. В его поездках в Африку осуществлялись мальчишеские желания, но они требовали также необычайной выносливости и были попросту опасными. В первое путешествие, через Египет и восточную Африку, он отправился почти в одиночку, с караваном мулов. Во время второй поездки, в Абиссинию и на Сомалийский полуостров, он познакомился с будущим императором Хайле Селассие. Он преодолел все трудности и опасности путешествия, а также написал необычайно интересный репортаж о своих странствиях. Во время сражений проявлял беззаботную фантазию и непринужденность поведения. Англичанка Элен Файнштейн, биограф Ахматовой, сообщала: «(Гумилев) уехал на фронт и писал оттуда о приливах адреналина перед выходом в бой. (…) Его радостное возбуждение, так отличающееся от опыта большинства фронтовых поэтов, было исчерпывающе объяснено им в таком письме: "Я не спал всю ночь. Атаки были так сильны, что у меня улучшилось настроение. Я думаю, что на заре человечества люди также были беспокойными. Многое создавали и рано умирали. Мне трудно поверить, что тот, кто ежедневно ест обед и спит каждую ночь, может что –либо внести в сокровищницу мировой культуры"».

В супружеском поединке между Ахматовой и Гумилевым не было победителя и побежденного. А в последнем томике стихов Николая Гумилева, который вышел перед его гибелью, в роковом августе 1921 года, в стихотворении «Мои читатели» можно найти такие горькие слова:

И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше. (…)

После расстрела Гумилева Ахматова написала стихи, где были такие слова:

Страх, во тьме перебирая вещи,
Лунный луч наводит на топор.
За стеною слышен стук зловещий —
Что там, крысы, призрак или вор?

(…)

Прижимаю к сердцу крестик гладкий:

Боже, мир душе моей верни!
Запах тленья обморочно сладкий
Веет от прохладной простыни.

Царское Село, 27 – 28 августа 1921 г.

В этом стихотворении, кажется, слышны отголоски автобиографического сюжета тех времен, когда Ахматова еще жила вместе с Гумилевым в Царском Селе на Малой улице, 63.

Несмотря на дату, поставленную под стихотворением (вероятно, это дата расстрела Гумилева), Лидия Чуковская вспоминает, что поэтесса читала эти стихи наизусть, а также по черновым записям, в последнем десятилетии своей жизни.

Адам Поморский, переводивший это стихотворение, усматривает в нем, так же как и в «Поэме без героя», увлечение Ахматовой «страной по другую сторону зеркала», являющейся как бы инверсией действительности, ее гротескным изображением или, может быть, страшным вымыслом. Он считает, что этот мотив является фундаментальным для всего позднего творчества Ахматовой.

Лидия Чуковская вспоминает: когда они вместе с Ахматовой ехали на поезде в Ташкент, и она читала вслух дочке книгу Льюиса Кэррола Through Looking – Glass and What Alice Found There.

("По ту сторону зеркала или Что Алиса там нашла"), Ахматова внимательно прислушивалась. В определенный момент спросила: «Вам не кажется, что мы теперь живем в зазеркальной стране?» Что же Ахматова увидела по другую сторону зеркала, где, казалось бы, нет ничего? Как писал в упомянутом эссе Рышард Пшибыльский, «Действительность тогдашней России начала (…) напоминать мир страшной сказки, в бешенстве уничтожаемый жестоким чудовищем и показываемый людям злым чародеем в магическом зеркале». Перевод повести об Алисе вышел в России в 1924 году под названием «Алиса в Зазеркалье». По мнению Рышарда Пшибыльского, тогда и возникло слово «зазеркалье» – страна за зеркалом. Эту страну Ахматова заселяла воспоминаниями, а ее поэтический метод превратился в неустанный побег в «зазеркалье», где обитали духи и события из прошлого, постоянно требующие внимания и поэтической беседы с ними.

Жена Лота