Аккорды мракобесия. Том I

— Проходи. Только на кухню, там рядом туалет, приляг на топчан, он покрыт дерматином, описаешь, протру утром, так и быть.

Но вождь в эту ночь не заснул. Едва рассвело, не оставив за ночлег ни одной копейки, он под предлогом подышать свежим воздухом, как нашкодивший мальчишка, побежал на другую квартиру — квартиру рабочего Каюрова, где провел несколько часов. Пол в небольшой комнате он истоптал короткими пробежками, топтанием на месте, подпрыгивая и даже приседая и оборвал занавеску на окне, все время заглядывая, не идет ли кто за ним.

Дрожа от страха и все время, посещая нужник, уже во второй половине дня 6 июля драпанул на квартиру к Феофановой на углу Лесного проспекта. Здесь он провел короткое совещание со своими преданными единомышленниками: Кацнельсоном, Апфельбаумом, Оржоникидзе и Сталиным. Речь его была невразумительна, язык заплетался, губы дрожали.

− Товарищ Лэнын, ти есть мужык и нэ стоит так дрожат, ми нэ позволит тебя арестоват.

− А как, а как же вы это сделаете? Вождь ми…овой…еволюции не может быть арестован. Что я скажу пролетариату, когда меня повесят? что, Коба, дорогой? Ты мой преемник. Только ты знаешь, что мне делать. Заседание Политбюро закончено. Давайте бежать отсюда.

— Надо дождатса ночь, — посоветовал Сталин.-

— Поздно ноч ми тебя отнести на руках к депутату Полетаеву, а на рассвет ти идет со мной к Аллиуевым на Рождественку. А пока давай вожд сбреем тебе усы и борода. Ти что пустил в штаны? какой вонь! Кацнельсон, сними свои штаны и отдай Лэныну, а сам походишь в трусах. Нелза ходить обгаженный.

Кацнельсону не пришлось снимать штаны. Надежда Аллилуева достала штаны из шкафа. Вождя отмыли в ванной, но все равно он выглядел маленьким, ничтожным и все время клацал зубами. Многие не могут поверить в то, что Ленин был не только осторожным, но и чрезвычайно трусливым. Он словно чувствовал вину за собой перед всеми и перед каждым человеком.

Ночью 9 июля Ленина сопровождают в женской одежде на Приморский вокзал, а дальше вместе с Емельяновым они добираются до деревеньки Разлив. Сначала обустроились вдвоем с Гершоном на чердаке, а потом внизу с косами по бокам, так как оба прибыли в Разлив под видом косцов. Первая ночь на чердаке прошла неудачно. На рассвете Гершон Апфельбаум решил спуститься вниз, чтобы избавиться от жидкости, но сломал деревянную лестницу и загрохотал вниз.

— Что там, жандармы? — в ужасе спросил Ильич.

— Похоже, они проклятые. Ломятся в дверь.

— Прошу тебя, не говори, что я здесь. Меня здесь нет, ты понял, Гершон, друг фиговый. Вон окошечко на фронтоне сарая, я туда и выпрыгну…вместе с косой и сразу начну косить траву.

— Нас здесь не, господа, жандармы. Ленин? А он на втором этаже. НО, видите, лестница сломалась. Мы — косари. Оба.

— Предатель, — всплакнул Ленин и накрылся с головой.

— Черт омочил штаны. Руку-то подай, вождь народный, — произнес Гершон в знак примирения..

— Сам добирайся; как хочешь. Я боюсь темноты.

Так и получилось. Утром Гершон позвал вождя, ссадил его с чердака и они попили холодного чаю с колбасой.

— А теперь давай косить!

— Никогда не держал косу в руках, пощади, брат.

— Ничего. Смотри, как это делаю я, — сказал Гершон. — Если нас жандармы увидят, они даже не догадаются, кто мы такие.

— Я лучше напишу статью, как революционеры косят траву.

— Потом напишешь.

— Нам лучше сменить место. Найдем такое место, чтоб даже муха не залетела, чтоб жандармы не могли обнаружить. А косить…, пусть пролетарии этим займутся. Я, вон, колено задел какой-то там косой. Это буржуазная коса, мне подсунули, не ты ли, Гершон?

* * *

Они сменили этот Разлив на другой Разлив, нашли боле уединенное место. Но пошли моросить дожди.

— Э, на их черту эти Разливы. Давай драпанем к финнам, переждем бурю в Питере, а потом вернемся победителями, — предложил Ленин, а Апфельбаум передал рабочим Шотману и Ряхье, а Шокман и Ряхье обязали машиниста- коммуниста Г. Ялаву принять Ленина и Апфельбаума помощниками машиниста и увезти в Финляндию.

В сопровождении Н. Емельянова, А. Шотмана и Э. Рахья косцы ушли в сторону железной дороги. Еврей А. Шотман оставил бесценные воспоминания для истории человечества о том, с какими трудностями им пришлось встретиться и преодолеть их, прежде, чем добраться до жел. дор. станции, где поезд делал остановку. «Было так темно, хоть выколи глаз и засунь его в ж…, моросил дождь, стояли деревья и кусты, кусты были мокрые и штаны у Ильича тоже были мокрые, тропинки терялись, потом снова появлялись, а железной дороги все не было.

— Что будем делать? — спросил Шотман.