АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 2

Почему огонёк не приближается? Был ли он светом, усиленным линзами Френеля, или — дьявольской иллюзией? Корабль резал тёмную воду, а горизонт тонул в мерцающих клубах.

Они давно должны были увидеть землю.

Прошло четырнадцать дней, а земли не было.

Крипджосс приложил к холодной перегородке ладони. В призраков он верил чуть меньше, чем в «естественное выздоровление атмосферы», о котором твердили учёные, и которое в будущем якобы позволит снова громыхнуть в гонг эре двигателей и высоких технологий.

Но он видел плечи и шею леди Миалы, пронизанные лунным светом, как видел бьющееся сердце графа — сквозь сломанные, покрытые солью рёбра, как видел сейчас револьвер на тумбочке.

Но эффект Призванных глубиной имел медицинское объяснение. Призраки — только теософское.

Больше всего офицера расстраивало то, что, даже явившись к нему после смерти, женщина оставалась мёртвой, неподвижной. В этом было что-то обречённое. Неправильное. Как в холодном свете маяка.

А ещё эти разговоры среди матросов…

В дверь постучали.

— Сэр? — сказал Крипджосс, открывая.

— На тебе лица нет. Я войду?

— Кончено, сэр.

— Не сэркай мне. После всего.

Капитан сел на бамбуковый стул. Только сейчас офицер заметил в руках Мюрта бутылку виски в упаковочной сетке, с восковой печатью на шёлковом шнурке у горлышка.

— Два стакана были бы кстати.

Крипджосс подошёл к лакированному шкафчику.

— Что ты знаешь о препарате «аквамедетур»?

Офицер помедлил, копаясь в памяти.

— Ничего. Возможно, успокоительное.

— Близко. Депрессант, на основе психоактивных лекарственных средств с гипнотическим эффектом. Старые бензодиазепины снимали мускульные спазмы и тормозили нервную систему так, что агрессия, как побочный эффект, всё равно не имела выхода — человек превращался в варёное яйцо.

— И?

— Компания обанкротилась после трёх или четырёх судов: случаи мутации при передозировке «аквамедетуром»…

— Чёрт, — офицер поставил стаканы на стол. — Призванные глубиной.

Капитан подвинул стул и принялся за бутылку.

— Ага. Эффект Призванных. Что там происходит с мозгами — не помню, а с телом — мы все видели. Препарат запрещён, но угадай, что я нашёл в крови графа? В крови матросов и слуги Долунга он тоже был, уверен.

— Почему вы не взяли анализ у всех?

— По той же причине, что заставила нас побыстрее избавиться от тел. Не хотел, чтобы команда видела. Для некоторых современная медицина — второй лик Сатаны.

— Вы правы, — Крипджосс опустил голову. Его смутили слова капитана — офицер вспомнил собственную одержимость, с которой бросал угли в развороченную грудь существа, которое ещё недавно была графом, а после пускал слизь из вен. Тогда он верил в необходимость этого ритуала, понимал, по-другому никак.

Запрещённый препарат инверсировал психику и тело графа, как и его приспешников, пускай и в меньшей степени. Долунг, похоже, сидел на «депрессантах» давно.

Они убили его. Хватило бы и отрубленной головы. Но многие поверья сильнее научных фактов. Безграмотность требует насилия. Капитан понимал, что их действия успокоят команду.

И какое-то время — кромсая води-нистую плоть графа — Крипджосс знал, что матросы правы.

— До дна, Крипджосс, — капитан дзинькнул стаканом о стакан.

— Есть, сэр.

— Ещё раз сэркнешь, разрешу барону прочитать тебе проповедь.

— Лучше сразу бросьте акулам.

***

…Граф глотает кисть штурмана — и, когда она показывается из треугольного рта, в уголках которого колышутся кожистые выросты, кровь хлещет из пеньков фаланг, оставшихся от указательного и среднего пальца.

Штурман верещит. Долунг отталкивает его, бесноватые глаза находят барона. Тот застыл на возвышении, штаны промокли от мочи.

Крипджосс открывает огонь. От пуль ткань куртки раскидывается на спине растрёпанными лепестками, но граф продолжает мчаться к барону. Пятая пуля всё-таки сбивает его с ног. Долунг падает на грудной плавник. Брызжет кровавой слюной, смеётся, кричит. И тогда капитан бьёт мечом и чувствует, как лезвие царапает позвоночный столб.

Мюрт открывает глаза, сглатывает и моргает. Не двигается, словно боясь потревожить застоявшийся воздух, за пылинками которого прячутся остатки сновидений.

И последняя мысль: кем была леди Миала, почему путешествовала инкогнито, без титулов, фамилии, платила втройне? Бессмысленная мысль.

Капитан возвращается в настоящее.

***

Мюрт поставил ноги на пол и Нумяи!жадно выпил целый стакан воды с лимонным соком. Его вниманием на минуту завладели настенные часы, заставили задумчиво прикрыть глаза.

Капитан оделся и направился в каюту Крипджосса. На камбузе шипела плита. Пахло подгоревшим жиром и потрохами.

Офицер, похоже, вообще не спал.

— Готов? Пошли.

— Капитан? Прямо сейчас?

Они миновали ахтер-люк и остановились перед грузовой камерой. Капитан вставил ключ, налёг на маховик двери — запорный механизм нехотя поддался.

Они зажгли фонари.

— Немного контрабанды, — опередил мысли офицера Мюрт. — Подвоз дворянства не приносит много денег.

Крипджосс прошёлся вдоль деревянных ящиков; из некоторых торчали уголки целлофана. «Ориент» — значилось на плёнке.