Акт исчезновения

– Подождите. Прежде чем проходить через это, выслушайте. Я просто хочу увидеть его и вас вместе. Просто совместная читка, в помещении только вы двое и камера. Это не открытый кастинг. Послушайте, я видела вас и знаю, на что вы способны. И я отправила ему кое-какие ваши работы. Пройдете вдвоем несколько сцен, и посмотрим, что получится.

Она послала ему что-то из моих работ. Один из лучших актеров старшего поколения видел меня. От этой мысли внутри разливается тепло, страх слабеет.

– Он хочет, чтобы Элизу уже утвердили, если он подпишет контракт. Поработаем над этим вместе? Вы и я. Возможно, предложим вам роль уже после первой читки. В любом случае это будет незабываемо. Вы готовы?

Кэтрин слегка касается ладонями папки, словно крупье – колоды карт, и улыбается.

14 Звезды

Пятница, 12 февраля

Когда я подъезжаю к невзрачному зданию офиса «Голливуд стар тур», Соуки уже наготове. Она – настоящий сгусток энергии. Кукольное личико в обрамлении копны растрепанных светлых волос, миниатюрная фигурка в кашемировом спортивном костюме, с шеи свисают наушники.

После бурных объятий и приветствий Соуки достает наши билеты, и мы присоединяемся к очереди, собирающейся у сафари-трака[33]. На скамейках в грузовичке можно с комфортом разместиться всемером. Группа подобралась разношерстная: мы с Соуки, три болтливые футбольные мамаши[34] с Юга, два жизнерадостных индийских джентльмена и один студент-кореец.

Появляется наш гид – энергичный, в фирменной футболке «Голливуд стар тур» и наушниках с микрофоном. Он по очереди пожимает всем руки, пока мы рассаживаемся. Соуки улыбается мне.

– Как раз то, что надо, – шепчет она. – Как здóрово!

Я еле сдерживаю смех, когда подруга снова стискивает меня, словно игрок в регби.

– Итак, Миа, у меня к тебе есть вопросы, – начинает она, выпуская меня. – Во-первых, почему ты так долго пропадала? Во-вторых, ты тоже спятила в Лос-Анджелесе? В-третьих, не буду ходить вокруг да около: я слышала про вас с Джорджем.

Все в курсе про нас с Джорджем…

– Во-первых, извини, что пропадала – заработалась, наверное. Во-вторых, да, я определенно слегка спятила. – Я стараюсь обойтись без подробностей. – А про «в-третьих» давай потом, если ты не против. Чтобы не портить настроение.

Я говорю это в шутку, но мне и правда не хочется терять хорошее настроение. А я его точно потеряю, если опять начну обсуждать расставание с Джорджем.

Соуки понимающе кивает:

– Конечно, давай потом. Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что спятила. Я в Лос-Анджелесе три недели, и, клянусь богом, уже начинаю забывать, что значит быть нормальным человеком. Тут какой-то рассадник дерьма.

– Уже три недели? Скоро домой? – Я вдруг понимаю, что боюсь лишиться единственного человека, с которым мне спокойно.

– Да, слава богу! Лечу в воскресенье утром. – Соуки убирает наушники в рюкзак и надевает солнцезащитные очки. – Жду не дождусь возвращения в Лондон. Хочется, чтобы со мной опять стали обращаться немножко погрубее, понимаешь? Не знаю, сколько раз я еще смогу искренне пожелать незнакомым людям хорошего дня и не сорваться.

Я хихикаю как раз в тот момент, когда гид включает микрофон и раздается пронзительный вой. Все зажимают уши и морщатся.

– Ну вот, началось, – бормочу я сквозь шум, и Соуки фыркает от смеха.

– Извините, друзья, технические накладки! – рокочет гид, пока водитель заводит двигатель. – Что ж, народ, добро пожаловать в тур по домам голливудских звезд, который третий год подряд по версии «Трипэдвайзера»[35] занимает первое место среди таких туров.

Соуки подталкивает меня локтем, ухмыляясь, и молча показывает два поднятых вверх больших пальца. И я волей-неволей воодушевляюсь и даже слегка вздрагиваю, когда он продолжает:

– Меня зовут Фил, и сегодня я ваш гид. Если вам понравится экскурсия, не стесняйтесь оставить отзыв, хороший или плохой… шучу, конечно!

Раздается взрыв хохота, мы отчаливаем и вливаемся в поток машин, текущий на запад, к холмам; теплые солнечные лучи светят в лицо.

Я слышу бас Фила, негромкое щелканье фотоаппаратов, по-американски протяжное бормотание пассажиров. Когда я поднимаю глаза, над нами проплывают в лазури пальмы бульвара Сансет. Солнце ласкает кожу, ветерок обдувает лицо. Мимо проносится Голливуд.

Мы тормозим у Китайского театра Граумана[36]. Площадь вокруг запружена уличными музыкантами в лохмотьях; уцененными Людьми-пауками и пластмассовыми Дартами Вейдерами; расхаживающими туда-сюда актерами, потеющими в своих хэллоуинских костюмах. Но очарование Голливуда никуда не исчезает, поскольку Фил, ничуть не смущаясь, фонтанирует историями о Золотом веке Голливуда и байками о старлетках, съезжающихся на церемонию «Оскара» в сверкающих лимузинах. И его слова словно сплетаются в какое-то блестящее, переливающееся волшебное покрывало, которое накрывает заполненную туристами площадь. Мы выходим из автобуса, чтобы попытаться уместить наши ладони и ступни в отпечатки рук и ног давно погасших голливудских звезд.