Актёрский роман

- Вот за это 'врезал' нам по десятке и впаяют, - фирменно хихикнул Анин, накрываясь с головой.

- Мне-то всё равно! - заумничал Коровин. - Я человек потерянный, я в киноведы подамся, а тебе должно быть стыдно!

- Чего это мне стыдно? - удивился Анин и снова выглянул.

Не любил он в людях наивность, пускай она и была передышкой в гонке на супердлинную дистанцию, но наивность сгубила ни одного человека, потому что судьбу делала кривой, а жизненную цель невнятной.

- Ты меня в это дело втравил!

- Я?! - вскипел Анин, но ту же остыл: что возьмёшь с обиженного жизнью, разве что, как говорили в школе, анализы? Однако Коровин и на это не годен, позлорадствовал Анин, гусь лапчатый.

- Ну а кто мне глаза на правду жизни открыл? - сыграл на актёрском рефлексе Коровин.

- Иди ты к чёрту, балабол! - пробурчал Анин и, действительно, уснул.

Мысль о том, что он сам балансирует над пропастью, даже не пришла ему в голову.

Разбудили его Базов и адвокат, оба с весьма озабоченными лицами. Базлов крутил усы, чем сильно рассмешил Анина. На что Базлов только осуждающе покачал головой:

- Всё-таки Сапелкин - всемирно известная личность, связей у него больше, чем песчинок на берегу Чёрного моря. Что он придумает, одному Богу известно.

Отвели в отдельную камеру и дали пять минут.

- Так, - деловито сказал адвокат, - ни в чём не сознавайтесь!

- Да, не стоит, - грустно подтвердил Базлов и посмотрел на Анина как на обречённого.

Но тогда Анин его не понял, хотя что-то изменилось со смертью Клавдия Юрьевича Сапелкина. Отвлёк адвокат.

- Вы его били? - спросил он.

- А-а-а... м-м-м... - отвечал Анин.

- Так били, или нет?! - вышел из себя адвокат.

- Пальцем не тронул, - признался Анин и снова вопросительно уставился на Базлова.

Но лицо Базлова уже ничего не выражало.

- Тем более! - обрадовался адвокат.

- Я бил! - радостно сообщил законопослушный Коровин.

Адвокат только покривился, и Анин понял, что адвокат интересует только он лично, а Коровин сбоку припёка.

- Кричали на друг друга, - поправился Анин.

Базлов понимающе улыбнулся. На самом деле, он испугался, что Анин догадается о его мыслях. А думал он о жене Анина, о её умоляющих глазах: 'Вызволи придурка!', и о том, что сообщил ему накануне Пётр Ифтодий: 'Ваш друг из Челябинска?' 'Ну да', - неуверенно подтвердил Базлов. 'Типсаревич - из Новосибирска'. 'Ну и что?' 'А то, что по меркам Сибири это совсем рядом. К тому же Анин родился в этом городе'. 'Да? - удивился Базлов, - я и не подумал'. Значит, 'Жулин-три' не будет, с облегчением решил он и тут же высказался: 'Ты это... не забывайся, всё-таки пока Анин ещё мой друг'. 'Есть не забываться', - дал отбой Пётр Ифтодий и опять вывернулся, как угорь.

- Кричать, - махнул адвокат, - это можно. Можно даже матом. Нельзя оскорблять и грозить смертью. А кричать можно, сколько влезет. Это не уголовное преступление.

- А если я его не любил по жизни? - деловито спросил Коровин и сделал так: 'Ц-ц-ц!', когда человек красуется, имея в душе ещё одно придурочное лицо, которое выказывает только в редкие моменты актёрского озарения.

- Это тоже не преступление! - заверил его адвокат. - Мало ли, кого я не люблю! Так можно пол-Москвы пересажать. Пили?

- Бутылку на двоих, - сознался законопослушный Коровин.

- Вы ничего не пили! - деловито наставил палец адвокат. - Это отягчает вину!

- А если пахнет? - спросил законопослушный Коровин.

- Дышите в сторону! - посоветовал адвокат.

- В общем, молчите, - сказал Базлов и осторожно покосился на Анина: сообразил или нет?

Опасность была очевидна, Анин был не настолько глуп, чтобы не догадаться о том, что уже и так давно волнует Базлова.

- А если пытать будут? - спросил законопослушный Коровин.

- Насмерть не запытают, - зловеще сказал адвокат.

- От них всего что угодно можно ожидать, - со знанием дела сказал Базлов. - Я одни раз тоже попал...

Анину вовсе стало смешно от мысли, что огромного Базлова кто-то мог повязать, а вдвойне смешнее от того, что Базлов под его взглядом терялся, словно школьник на экзамене.

- Потом расскажешь, - перебил адвокат, и Базлов послушно заткнулся, что на него вовсе не было похоже.

- Сергея забери, - попросил Анин.

- Заберу, - по-свойски пообещал Базлов. - Мы пошли на разведку! В общем, не падайте духом. Если надо, начальству на лапу дадим.

- А вот это не рекомендуется, - авторитетно покачал головой адвокат, и они, пререкаясь между собой, суетливо убежали.

Анина и Коровина вернули на прежнее место. Анин снова улёгся спать. Разбудил его беспардонный Коровин:

- А мне пальчики откатали, - радостно сообщил он, мотая в воздухе чёрными, как у негра, руками.

- Поздравляю, - сказал Анин, переворачиваясь лицом к стене.

На самом деле, он не спал, а все эти два часа думал о Бельчонке, как она изменилась, с каждым днём становилась чужой, и не мог найти причины. И вдруг из всё совокупности того, что пережил сегодня, понял, что Базлов тоже поставил на нём крест. Это открытие, в свою очередь, удивило его своей беспричинностью. Что-то вокруг него происходило, а он ещё не понимал, что именно. Надо убедиться, подумал он, что я ошибаюсь.