Актёрский роман

То, что она собралась замуж, не считалось предательством, это было её негласным правом, которым она почему-то решила воспользоваться только сейчас, под занавес извечных побед и жизни в грехе с Аниным.

- Потому, что во всех других я искала только тебя! - выкрикнула она в отчаянии, и чёрная паутина в углу всколыхнулась, словно поняла суть происходящего.

- А хочешь, я расскажу, что будет? - предложил он, слегка ошарашенный таким признанием; многого оно стоила в устах Герты Воронцовой, но не прибавило к его самомнению ничего нового.

- Ну?.. - напряглась она.

- Через полгода, максимум, через год, ты прибежишь ко мне за тем, чего тебе не хватает, - зло сказал он.

- Не прибегу, - ответила она таким тоном, что он понял: действительно, не прибежит.

- Значит, всё?.. - спросил он вкрадчиво, давая ей маленький шанс к отступлению.

- Значит, всё! - повернулась она к нему, и кофе за её спиной зашипел на плите.

- А нам так хорошо было вдвоём, - напомнил он с надеждой на примирение.

Оказывается, мне нравятся одни стервы, огорчился он ещё больше: Бельчонок тоже сделалась стервой. Хорошо было только с Синичкиной. Мир катится в несправедливость, и романтики в нём - вечные мученики, умозаключил он.

- Всё это мы уже проходили, - сказала Воронцова жестоко.

Действительно, после женитьбы Анина, она не появлялась у него три года. Что она делала всё это время, так и осталось тайной. Он подозревал, что она уже тогда тайком сходила замуж со всеми теми последствиями, которые теперь отразились на её лице, потому что она путала замужество с распутством.

- Ладно, - сказал он как можно честнее, слезая с табуретки, - пойду штаны надену.

В этот момент в квартиру позвонили. За дверью приплясывала никто иная, как сама Евгения Таганцева. Анин с изумлением разглядел в глазок её тонкое девичье лицо.

- Кто там?.. - спросил он, чтобы оттянуть время, и шмыгнул в спальню за штанами.

В спальне Герта Воронцова абсолютно голая, со злым лицом, запихивала в кулёк свой знаменитый халат.

- Как мне хотелось проснуться однажды в шесть лет, и весь этот ужас мне просто приснился! - воскликнула она.

Анин посмотрел на неё с осуждением: он не любил долгих расставаний.

- Ты думаешь, я сошла с ума? - поняла его Герта Воронцова.

- Ты бы оделась, - сухо заметил Анин и побежал открывать дверь.

Сердце вдруг у него тревожно забилось. Он уже и забыл, когда оно у него так билось. Наверное, в восьмом классе, когда он влюбился в Ирину Зименкову - первую красавицу школы. У Зименковой были тёмные волосы и толстая в руку коса. Они сидели в кино и целомудренно держали друг друга за руки; и он распахнул дверь.

- Привет! - радостно воскликнула Евгения Таганцева, демонстрируя своё лицо, как рекламу косметики, ибо ни в какой косметике пока ещё не нуждалась. - Я, кажется, не вовремя?.. - Она по-королевски заглянула в коридор, за спину Анину, туда, откуда доносились неясные звуки.

Герта Воронцова застёгивает сапоги, понял Анин.

- Да нет... почему?.. - пожал он плечами, со страхом ожидая её появления и суетливо избегая взгляда Таганцевой.

Да я в замешательстве, рассердился он на себя, не зная, как поступить, не хотелось казаться невежливым, но и радоваться особо было нечему, ведь Таганцева, помня о сестре, должна его презирать и ненавидеть. Может, она пришла с ножом за пазухой? Он представил свою располосованную до пупа грудь.

- У тебя майка разорвана, - сказала Таганцева так непосредственно, что он вздрогнул, словно его кольнули в сердце самой острой иглой.

Таганцеву выдавали губы, она их нервно поджимала и покусывала. Куда девалась её надменность, даже несмотря на то что на каблуках она была чуть выше Анина. Ему всегда нравились именно такие женщины.

- Это так... - замялся он, показывая всем своим видом, что её визит, мягко говоря, несвоевременен и что здесь всего-навсего взрослые игры, о которых, он надеялся, она не имеет никакого понятия, ибо ему нравилась её невинность и её яркие не по возрасту губы женщины-мак.

Но она не почему-то снова посмотрела ему за спину. И он услышал дробные каблуки Герты Воронцовой.

- Смена караула! - появилась она во всем своём великолепии: в седом полушубке, в лосинах, подчеркивающих фигуру, подкрашенная и намазанная, где надо, с пунцовыми губам, с острым подбородком и с голодными впадинами, которые были отдельным произведением на её скулах, надменно смерила Евгению Таганцеву взглядом с головы до ног, задержалась на юном лице, с естественным фарфоровым оттенком, нашла, что Евгения Таганцева вполне достойна Анина, многозначительно фыркнула и, вильнув задом, так хлопнула дверью, что Таганцева вздрогнула, невольно сделав шаг навстречу Анину, и он ощутил её пьянящий запах; на мгновение пол в прихожей встал дыбом.

- Кто это?.. - проводила она её взглядом.

- Фурия, - Анин тоже с опаской посмотрел на дверь, словно Герта Воронцова грозила вернуться и учинить скандал, но теперь уже всамделишный.

- Мне показалось, она в расстроенных чувствах? - слишком явно перевела на него вопросительный взгляд Таганцева.