Актриса на главную роль

Приближался первый юбилей Глафиры – пять лет, родственники и друзья семьи готовились к торжеству, которое любящий отец намеревался провести с большим размахом.

Бабушка Алена, мамина мама, жила в городе, не поддаваясь ни на какие посулы всеобщего счастья и удобства уговаривавшего ее перебраться к ним за город зятя. Она ценила свою независимость и свободу и не желала расставаться с любимыми подругами и возможностью посещать театры, выставки и культурные мероприятия.

А еще бабушка плела необыкновенные, потрясающие кружева и сотворила для внучки совершенно умопомрачительной красоты платьице, и гольфики к нему, и маленькую кокетливую шляпку, и такие умильные митенки – перчаточки без пальцев. Ну просто чудо что за наряд! И требовалась последняя примерка перед стремительно приближающимся торжеством.

Отвезти Глашуню к бабушке вызвался Андрей, которому надо было по каким-то своим делам в город. Платьице принцессы примерили и подогнали самым идеальным образом, и бабушка с внучкой решили испечь «пыжики», как называли в их семье булочки из кукурузной муки с изюмом и ягодной начинкой по фирменному бабулиному рецепту.

Глаша обожала «помогать» всем и всегда в приготовлении любого теста, лишь бы там была мука и его требовалось возить по столу или в миске. Лепила какие-то только ей ведомые фигурки человечков, животных, растений, а с готовым печивом устраивала целое представление, изредка откусывая «лишние» детали от изделия.

Андрей задержался по делам и приехал за сестрой поздним вечером, да не один, а прихватив по пути Игоря, у которого в то время протекал бурный роман с сокурсницей, из-за чего он зависал в городе чаще, чем дома в поселке.

– Что вы поедете на ночь глядя? – расстроилась бабуля. – Дорога тяжелая, темень. – И предложила: – Оставайтесь, утром спокойно доберетесь.

И как-то парни легко и сразу согласились, расслабились, напились чаю с бабушкиными «пыжиками» и разошлись по комнатам спать, благо площадь была большая – расстарался Артем Константинович для тещи любимой, купив четырехкомнатную квартиру в центре города взамен ее двушки в спальном районе и отгрохав в ней шикарный капитальный ремонт.

А около трех часов ночи ребят и Алену Сергеевну поднял с постели истошный крик Глашуни.

– Мама! Мама! – кричала девочка, захлебываясь слезами.

Первым прибежал Андрей, подхватил сестренку на руки, пытаясь остановить необъяснимую истерику.

– Ну что ты, ну что, маленькая? – успокаивал он, прижимая ребенка к себе. – Просто страшный сон приснился, мы его сейчас прогоним.

– Нет, нет! – рвалась куда-то из его рук Глаша, рыдая, захлебываясь слезами, пытаясь что-то объяснить, повторяя: – Они там, там! Мамочка! Папочка!

Ворвались в комнату испуганная насмерть Алена Сергеевна с Игорем, и теперь уж втроем они пытались успокоить истерящего, заходившегося криком и плачем ребенка, но Глаша словно не слышала их, вырываясь из рук, все звала маму с папой, выкрикивая что-то невнятное. И вдруг в какой-то момент резко замолчала, ухватила Андрея ладошками за лицо и, глядя на него расширившимися от страха глазами, прошептала:

– Там мамочка и папочка, им теперь совсем плохо. – И повторила: – Совсем.

– Ты хочешь, чтобы мы сейчас к ним поехали? – спросил ничего не понимавший, обмиравший от испуга за нее Андрей.

– Мы уже к ним не доедем, – отрицательно покачала головой Глаша.

И заплакала. Обняла брата за шею, положила головку на его плечо и плакала, теперь уже без истерики и безумных криков. Тихо так, словно щеночек, скулящий от боли.

– Надо ехать, – сказала вдруг бабушка и, посмотрев тревожно на внуков, повторила: – Надо ехать.

Они и поехали все вчетвером. Глашенька, измученная пережитым, обессиленная, заснула на коленках у Игоря.

Еще на подъезде к дому они окончательно поняли, удостоверились в том, чего боялись: стряслась беда – возле распахнутых настежь ворот стояла милицейская машина, освещая пространство своей «светомузыкой». Вторая служебная машина, уже без цветной «люстры» и опознавательных знаков, обнаружилась у ступенек центрального входа, а дом, словно на рождественских картинках, будто сиял весь изнутри в насыщенной темноте негородской ночи. Только не празднично светился, а тревожно…

Как потом рассказали Андрею следователи, картина преступления была такова: родители спали, когда на территорию участка проникли преступники, предварительно выведя из строя установленные по периметру камеры наблюдения. С видеомонитора охраны пропала картинка, и один из двух дежуривших охранников вышел проверить, что случилось с аппаратурой. Его убили первым из пистолета с глушителем, второго охранника застрелили, когда он сидел за монитором. Прошлись по всем комнатам первого этажа, застрелили спавшую в своей комнате домработницу и поднялись на второй этаж.