Актриса на главную роль

Артема Константиновича с женой преступники не стали убивать сразу, скорее всего планируя выведать нужную им информацию. Эллу Максимовну оглушили, вытащили из кровати и привязали к стулу скотчем. Артема Константиновича, скорее всего, разбудил какой-то звук, он проснулся и сразу понял, что происходит, мгновенно сориентировался, схватил с тумбочки электронный будильник и кинул его в ринувшегося на него убийцу. И как ни парадоксально – попал тому прямо в лоб, что дало отцу пару лишних секунд, чтобы успеть вскочить с кровати и кинуться к двери. Второй преступник выстрелил ему вслед и ранил, но легко. Отец, даже не среагировав на ранение, добежал до кабинета, с ходу кулаком пробил стекло шкафа (в котором держал разные подарки, в том числе и тяжелый старинный «браунинг», подаренный на юбилей друзьями, всегда смазанный, вычищенный и заряженный), выхватил пистолет и сразу же начал стрелять в приближающуюся фигуру.

Как потом показала экспертиза, он смертельно ранил убийцу, но тот, будучи профессиональным киллером, прежде чем отключиться, все же успел серьезно ранить жертву. А второй киллер добил. И вернулся в спальню к жене убитого, намереваясь получить от нее нужные сведения. Но проживающий в домике для прислуги садовник и помощник по хозяйству, мучившийся бессонницей, заметил через окно вспышки выстрелов в окнах хозяйского дома и сразу смекнул, что к чему, позвонил охране, а когда никто не ответил, вызвал милицию, приехавшую на удивление быстро.

Преступника спугнули, поизмываться над женщиной он не успел и убил ее одним ударом ножа в сердце перед тем, как убежать.

Как ни удивительно, но киллера нашли, а заказчика убийства вычислили и задержали, чему в немалой степени поспособствовали записи, сделанные Артемом Константиновичем, в которых он подробно описывал, кто, как и почему его «прессинговал» последнее время.

Пересветов-старший вообще постарался многое предусмотреть на случай своей гибели, все-таки в те года работать бизнесменом было в самом что ни на есть прямом смысле смертельно опасным занятием. Последние три года он активно вводил в бизнес старшего сына, посвящая во все тонкости и нюансы, знакомил с партнерами и нужными людьми, да и младшего, пока еще студента, понемногу подтягивал. Составил завещание, в котором подробно обговорил каждую мелочь, каждую деталь. Расписал для сыновей поручения, детали бизнеса.

Так вот и получилось, что в свои двадцать три года Андрею пришлось взять на себя заботу и о семье, и о бизнесе отца.

Деловые «партнеры» и присоединившиеся к ним «друзья» сразу же после гибели Пересветова-старшего предприняли попытки оттяпать, раздербанить и «отжать» хорошо налаженный, устойчивый бизнес, ухватив самые «жирные» куски и не гнушаясь никакими методами.

Андрею, еще не набравшемуся опыта, не заматеревшему в схватках и подставах подобного рода, пришлось отбиваться от этого завуалированного, а порой и совершенно откровенного рейдерства, не имея возможности опереться на поддержку влиятельных друзей отца, предпочитавших не вмешиваться, а подождать, чем все закончится, и там уж и поделить оставшееся.

Андрей с Игорем, вставший рядом с братом плечом к плечу, противостояли отчаянно, дерзко, порой даже очень грамотно отбиваясь от нападавших со всех сторон (которые, как стая волков, жадно отхватывали куски от загнанной жертвы), но таки многое потеряли.

И все же братьям каким-то чудом удалось сохранить основную часть наследства отца: главное производство, большую часть недвижимости и часть строительного направления по нежилому фонду.

Андрей вышел из схватки другим человеком. Это стоило ему потери последних юношеских иллюзий, а еще выработалось правило – никому не доверять, кроме очень узкого круга самых близких людей.

И он впрягся в бизнес, как вол в ярмо, и принял всю меру ответственности за родных людей, за семью, в которой, к слову сказать, происходили довольно странные дела.

Глаша после ночной истерики из-за беды, произошедшей с родителями, проспала двадцать часов кряду, а проснувшись, все звала маму и спрашивала, когда она придёт и куда делась.

– Где мамочка? – тревожно смотрела она на братьев своими удивительного оттенка дымчато-серыми глазенками, которые отец сравнивал с Балтийским морем. – Когда мамочка придет? А папочка?

По-хорошему ребенка надо было показать специалистам, детскому психологу. Только как объяснить тому психологу то видение, которое озарило девочку в момент гибели родителей?

Попытались как могли наврать, заболтать ребенка, что мама с папой срочно уехали в далекие какие-то там страны по неотложным делам. А Глаша послушала-послушала денек-другой неубедительные пояснения братьев с бабулей про вояж родителей незнамо куда с туманной целью и спросила у Андрея:

– Умерли?

Вот так прямо и спросила, глядя в упор своими невозможными серыми глазами. Он помолчал, задумчиво глядя в эти странные «балтийские» глазки любимой малышки, и честно ответил:

– Да, умерли.

И она заплакала, как любой нормальный ребенок от непонятной ему беды и еще более непонятной смерти.