Акционерное общество женщин

– Klaus, wer weiss, was das heisst – eine normale Familie? Willst du in Moskau leben?

– Was soll ich da?

– Damit du dich nicht so einsam fuhlst.

– Nein, das ist okay. Du hast recht. Ich kann nicht erwarten, dass du in der Kuche sitzt.

– Eben. Und das ist auch unnnotig, nicht wahr?

– Komm ganz schnell zuruck! Ich liebe dich, Kindchen[13].

В салоне бизнес-класса мужчина, сидевший рядом, заговорил с Катькой:

– Вы живете в Москве или в Берлине, а чем занимаетесь? Это был ваш муж в аэропорту, вы намного моложе его, угадал? Ах, это не муж… Так вы свободная женщина?

– Безусловно свободная. А вы?

– А я не женщина…

– Ха-ха, остроумно…

– Чем вы занимаетесь? Боже, руководящий работник?

– Не любите женщин – руководящих работников?

– Не люблю. Но не могу не признать, что в их властности есть возбуждающая сексуальность.

– Откровенно…

– Боитесь мужчин, которые говорят правду?

– Просто рановато для флирта.

– Тогда предлагаю вместе поужинать.

– У вас есть жена?

– Есть, а какое это имеет отношение к обсуждаемой теме?

– Могу предложить ей стать нашим клиентом. Судя по тому, что вы собой представляете, ей это должно понадобиться.

– А что я собой представляю, монстра, что ли?

– Отнюдь. Вполне распространенный тип мужчин.

– Так вы дадите мне ваш телефон?

– Конечно, только жду звонка не от вас, а от вашей жены…

Чушь какая-то, знакомиться в самолете… А что, в трамвае лучше? И где вообще правильно знакомиться, а где неправильно? Просто либо цепляет, либо нет. Зачем ей новый романчик? А почему раньше не думалось «зачем»? Надоели авантюры, потерявшие прелесть новизны? Все предсказуемо. Ужин, потом приглашение самого себя подняться в гости, на кофе…

Эти мысли плавали в Катькиной голове, пока она в машине уточняла со «Сковородкиной» сводные финансовые показатели в проспекте синдикации. Закончив разговор, уставилась в окно. Борисовские пруды, осенний, уже хрустящий от холода день, облетающая разноцветная листва… Сколько разных желаний… Какая глупость думать, что «за гранью» они умирают…

Алена и Коля Денисов вернулись из роуд-шоу, Коля сиял, рассказывая, что предварительные предложения об объемах подписки и цене размещения были лучше ожидаемых, возможно, они закроют синдикацию даже на двадцать – двадцать пять базисных пунктов ниже…

Алена же была сникшая, не похожая сама на себя, Полина с Катькой только переглядывались.

Алена давно привыкла к тому, что успешная женщина всегда мишень для мужчин. Те либо мстят ей за успех – это на работе, либо считают своим долгом затащить в постель, или сначала второе, а потом первое.

У Алены были периоды замужней жизни, незамужней жизни, сочетания того и другого, она не раз и не два влюблялась до одури, так что любимый занимал в ее жизни какое-то время много пространства и требовалось жертвовать чем-то для сохранения жизненного баланса… Потом баланс нарушался…

Но кроме судьбоносных мужчин, в ее жизни – как и в жизни всех успешных женщин – были и неизбежные субботники, как тогда, в префектуре. Но тот случай был – форс-мажор. А так, если не совсем противно, да еще понимаешь, что это пойдет на пользу делу, а также что отказ пойдет этому делу точно во вред – тогда что поделаешь.

Эти добровольно-принудительные субботники как тема не табуирована в отличие от климакса и списания со счета женщин без грудей или яичников. Общество негодует по поводу бедных секретарш, в условия контракта как само собой разумеющееся вписаны субботники, иногда ежедневные. Но когда с мужчиной в постель вынуждена ложиться состоявшаяся женщина, у которой «и так есть все», мужики говорят, что она проститутка. А это не вопрос женской морали: чем более женщина успешна и привлекательна, тем сильнее у мужчин потребность показать в постели, кто тут главный. Как эта сволочь Дин Ладерон, организатор их синдикации…

Сначала было роуд-шоу в Лондоне. Алена и Коля остановились в «Ритце», потому что все расходы взял на себя инвестиционный бутик Ладерона.

За ужином Дин, высоченный красавец с седой шевелюрой, правда, уже за шестьдесят, флиртовал с Аленой, так что Коля, едва допили кофе, отказавшись от дижестивов, ретировался в свой номер. От греха подальше. А Алена понимала, что должна остаться. Не в ее принципах было бросать работу с инвесторами на полпути. Дин – кстати, муж Норин, все-таки у мужиков нет ни стыда, ни совести, – рассказывал, как Норин ушла с головой в работу, как с годами становится типичной бизнесвуман. А вот Алена, по его словам, была другой: несмотря на карьеру, она женственна, нет в ней категоричности и жесткости стареющих деловых дам. Дин так прямо и сказал: «aging women», а Алена подумала, насколько они в самую точку попали, создав акционерное общество женщин. Тем не менее вот Дин уже ее гладит по руке, по волосам, притягивает к себе, поднимает с кресла. Сколько раз уже переживалось такое? Смотришь на себя со стороны – словно скучное, заезженное кино.