Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

Установив это, я вновь подчеркиваю и нечто столь же важное, а именно: принцип политической и моральной ответственности за прошлое. Кто участвовал тогда в информационной войне против своего народа? Кто привел тем самым к трупам 3 и 4 октября? Не тот ли, кто оплакивает эти трупы сегодня? Да, это именно те же самые люди, те же самые структуры, те же самые печатные органы, те же самые телевизионные передачи. Разумеется, люди меняются. Меняется их мировоззрение. И это должно приветствовать. Но идет ли речь об этом или о недовольстве по поводу того, что еще не распалась РФ? Иначе чем объяснить, что те люди, которые изначально молились на буржуазную диктатуру и шли к ней, вдруг начинают причитать по поводу крови?

На мой взгляд, бонапартисты предпочтительнее (в качестве открытых противников) тем силам и лицам, которые, подведя ранее идейную базу под курс на такую диктатуру или развал страны, льют теперь крокодиловы слезы. То ли в раздражении, что не им выпало палить по своим ненавистным противникам (которых теперь удушают в объятиях), то ли в бешенстве оттого, что недостаточно быстро разваливается страна, что сохраняются какие-то потенциалы, что соблюдается хоть какая-то, пусть предельно неэффективная, но все же логика исторического движения. Если команда Бурбулиса в открытую заявляет о буржуазной прозападной диктатуре как своей цели и применяет адекватные этой цели политические технологии, то чего хотят негодующие на них отцы и учителя бурбулисов, юшенковых, костиковых и полтораниных? В чем их цели? В чем их модели развития? Интересы каких классов и групп они отражают и на кого опираются?

Сами боссы молчат об этом и включают лишь информационно-интерпретационный оператор (ИИО), создавая систему неприемлемых образов, то есть паразитируя на пролитой крови, вампиризируя политический процесс. Но что об этом думает оппозиция? Какова ее роль? В каком направлении работает неизмеримо меньший, но все-таки существующий механизм интерпретаций, находящийся в руках самой оппозиции?

Внимательный анализ показывает, что он работает в том же направлении, что и его «большой брат». Что он просто подключен к этому «брату» и стал не более чем его подголоском. Политическая борьба не замыкается в нулевом цикле — между народным недовольством, собиранием энергии, политическим действием и интерпретацией этого действия в интересах управления процессом. Энергия рассеивается, энергетические ловушки носят деструктивный или провокационный характер, политические действия двусмысленны и смещены по отношению к целям, которые в свою очередь не выявляются. Все это черты колониальной политики. У нас формируется оппозиция колониального типа, и главная ее характеристическая черта — это резко преувеличенная роль интерпретационных схем, ориентированных на Запад. Впечатление такое, что идет борьба не за право идти своим курсом, а за право быть надсмотрщиком по отношению к своему населению.

Отсюда — следующий процесс. Стратегия силового ответа радостно («наконец-то Борис подставился!») вносится в информационно-интерпретационный оператор, частично по системе обратной связи передается населению, увеличивая народное недовольство НН в пока не проявленных, скрытых («латентных») формах, но, главным образом (я настаиваю на этом!), она транслируется по различным каналам и в различные адреса для Запада и на Запад, создавая систему ОНЗ, — неприемлемых для Запада образов чудовищного кошмара, творящегося на данной территории под руководством Ельцина.

Здесь я хочу быть правильно понят. Бойня в Белом доме — преступление, так же как и указ 1400, и виновные должны понести наказание. Но судьи-то кто? Побежавшие на выборы депутаты будущей Думы? Извините! Они лишились этого права своим политическим поведением. Они признали законность новых выборов фактом своего участия в них. Либералы-правозащитники? Красная Шапочка фонда Горбачева, напуганная серым волком зловещего ельцинизма? А кто это все творил? Кто лепил этого серого волка, кто его на своем самолете вез срочно в Петрозаводск, чтобы он мог быть выбран на XIX партийную конференцию? Что, уже забыли, как это было? Что, не знали, как выбирали на партийные форумы? Не понимали, что это не могло происходить иначе, как по велению Генсека партии? Что, не знали, в конце концов, и того, в чем был политический смысл октябрьского (1987 года) спектакля с участием Ельцина? А смысл был в том, чтобы создать себе радикальное второе «Я» в виде Бориса, затем напустить это «Я» на Егора и балансировать в центре, управляя тем и другим. Кстати, вопрос о Борисе Николаевиче Ельцине как креатуре Егора Кузьмича, недавно поднятый гениальным политическим актером XX века, тоже ведь далеко не случаен. И никто почему-то не отреагировал на эту «своевременную подачу». Мы обязаны со всей определенностью заявить: «Вы этого хотели, вы это делали, и вы же хотите теперь выступать в роли судей? Не выйдет! И если старая оппозиция на это согласна, то новая в нашем лице заявляет о том, что не примет такой игры».