Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

В оппозиционной печати началось, теперь уже поставленное на конвейер, размывание национального самосознания. Если в газете «День» некий Федотов говорит о пришествии с Востока Минина и Пожарского, а затем монтирует в один ряд с ними фон Унгерна и Чингис-хана, то дело не в экзотичности таких отождествлений, а в том, что они объективно ломают сознание читающего. Стало быть, «День»… то бишь «Завтра», действует в социокультурной парадигме, абсолютно неотличимой от той, в которой действовали демократические печатные органы в первые годы так называемой «перестройки». Речь вновь идет о ломке стереотипов и архетипов массового сознания, т. е. о «сбросах», сшибках и социокультурных мутациях, осуществляемых с иной, благой, с точки зрения авторов, целью, но создающих ту же пустоту, тот же смысловой вакуум. Склейка фон Унгерна, Чингис-хана и Минина с Пожарским — это социокультурный вирус, который внедряется внутрь духовного, морального ядра народа, достигая успеха, поскольку этот вирус маскируется под дружественное тело, под нормальный геном. Такая маскировка — закон вирусологии и закон психологической войны с использованием социокультурного моделирования. Одно из двух: либо «Завтра» этого не понимает, либо речь идет о крайне опасных тенденциях в оппозиционной печати, о которых в очередной раз наши патриотические бонзы будут помалкивать то ли из привычки к клановому невынесению сора из избы, то ли из каких-то других соображений.

Право, очень похоже, что оппозиция предает свой народ, втягивает внутрь народного тела смертельные яды и преуспевает в этом делании даже больше, чем пресловутые открытые ельцинисты. Ведь те отторгаются всеми нами с порога. А здесь наживка — по наивности и доверчивости — заглатывается вместе с моральными популистско-патриотическими воззваниями.

Вопрос второй.

Непримиримые «подпольщики» — или консенсусные политики?

Целые и невредимые лидеры оппозиции осуждают своих противников в подконтрольных электронных средствах массовой информации. Это делается в стиле: «Здравствуйте, я говорю из подполья!» Оппозиционные литераторы выступают по ельцинскому диктаторскому ТВ с обличительными речами, напоминающими романтику эпохи гражданской войны. Помните у Багрицкого: «В нас стреляли — И не дострелили; Били нас — И не могли добить! Эти дни, Пройденные навылет…»?

Даже не осознается вся двусмысленность подобной патетики, если оценить ее в единстве места, времени и обстоятельств.

Вопрос третий.

Государственники — или союзники Запада в деле разрушения России?

Да, не имея точки опоры, социальной базы, программы, оппозиция оказывается беспринципно всеядной и готовой дружить с кем угодно, лишь бы против Бориса Николаевича.

На этот раз (как мы уже показали) союз заключен с либералами, регионалистами, «друзьями народов СССР», врагами русского шовинизма. И этот союз заключен на поле того из союзников, который хорошо знает, что такое своя и чужая территория, свои и чужие «коды». Правозащитники заставили патриотов взять не свои слова и прибегнуть к Западу как к союзнику против «российского держиморды». А это значит, что патриотов уже нет, а есть лишь шестеренки либерально-правозащитной дробительной машины, которая работала и работает на уничтожение российской государственности.

В этом случае «патриоты» — это таран в руках либерально-западнической элиты, это разменная карта в чужой, антипатриотической игре. Подобная перспектива обретает еще большую очевидность, когда начинаешь анализировать еще одну черту нового патриотического сознания.

Вопрос четвертый.

Сионисты — или антисемиты?

После расстрела Белого Дома все разговоры об антинациональной политике правительства Ельцина, все недовольство перенасыщенностью эфира лицами еврейской национальности, брезгливо осуждающими все русское, взорвались и перешли в новое качество. Я говорю не об антисемитизме, а о психическом резонансе яростного возмущения бойней, вызванном слишком явным одобрением ее теми, кто еще вчера рыдал по поводу «слезы младенца». Теперь выяснилось, что есть кровь и кровь, слезы и слезы. Это не может не возмущать, и я это возмущение и понимаю, и разделяю. Но вновь и вновь задаюсь вопросом о том, кто аккумулирует это возмущение, во что оно будет преобразовано? И здесь я не могу не зафиксировать ряд странных феноменов, рожденных в лоне оппозиционного движения.

Первое. Параллельно с лозунгом десионизации, как новую Библию, зачитывают высказывания Бжезинского, Вейсмана и взахлеб цитируют НГ и «Московские новости».

Второе. В либеральной прессе и СМИ, как по команде, снята истерика по части коммуно-фашизма, пропускаются мимо ушей все сентенции о «проклятых жидах».