Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

России мешают как возродиться, так и умереть. Ее держат, и держат сознательно, в полумертвом состоянии, в состоянии идеологического, политического, организационного хаоса. Опора на старое сознание, старые навыки, старый тип пропаганды, старые организационные модели… Опора на проигравших. Их вводят в игру раз за разом. В «Московской правде» напечатана статья о роли Филиппа Денисовича Бобкова (сокращенно, по странной аналогии с Рузвельтом, называемого в определенных кругах ФДБ). Не знаю, так ли это (я не имею чести быть знакомым с Филиппом Денисовичем), но если это так, то есть во всем происходящем элементы пресловутого спецмероприятия, сочетающего прямое управление с т. н. «управлением по мотивациям». Сравним Вильнюс 1991 года с Москвой 1993 года. Те же люди (Ачалов и ФДБ), те же «фронты спасения», те же приемчики вроде совещания по русофобии, те же дефектные, дырявые схемы «боевых действий», вплоть до штурма ТВ, рубильник от которого (открою всем известный секрет) находится в 5 км от телецентра. Да, в 5 км, и если бы нужна была диктатура Ельцина, то нападающим дали бы ворваться, наделать глупостей и после этого погрузили бы их во тьму. Но это было не нужно. Ибо и Ельцин приговорен. Как приговорено все наше Отечество, превращаемое в свалку старья — политического, технологического, идейного и т. п.

Но я вопреки всему сохраняю веру в то, что новые силы выйдут из небытия во имя спасения и Родины, и человечества.

И делать все они будут иначе. Жестко, продуманно, без патетики. С чем они выйдут? Ответ на этот вопрос я искал после октябрьских событий, проводя дискуссии с очень разными политическими силами в разных условиях и с разными результатами. Тем не менее, два доклада я предлагаю читателю в рамках одного, следующего, четвертого блока, который посвящен вопросам политической теории.

Не может и не должно быть ставки на старое. Не может выигрывать то, что проиграло и даже не извлекает уроков из поражения. Не может выигрывать сентиментально-лживая позиция в отношении к проигранному сражению. Нельзя вернуться в прошлое и из этого прошлого переиграть проигранные бои. Можно умиляться принципиальности иных героев реванша, их упорству, но это дело поэтов, а не политиков. У нас, думающих о политическом будущем России, позиция должна быть другой. В политическом процессе если и есть место для проигравших, то только для тех, кто способен политически умереть и воскреснуть иным. Остальные — по ту сторону политического процесса. Это политические мертвецы, политики-призраки, и если даже (боюсь подумать об этом) их на какое-то время — конечно, в чужих целях, безусловно, на погибель страны — вернут на сцену, то это будет сделано лишь для того, чтобы они еще раз проиграли, даже в самой беспроигрышной ситуации.

Повторяю, повторяю еще и еще раз! То, что происходит, это даже не миттельшпиль. Времени мало. Но едва ль еще не меньше понимания, что старое обречено.

Оппозиция — беспомощная,

оппозиция — без видения нового,

оппозиция — тянущая назад,

оппозиция — как игрушка чужих сил,

оппозиция — дискредитирующая,

оппозиция — как жупел и как фермент гниения, — прочь с дороги!

Блок IV В чем глобальная альтернатива модернизации, предлагаемой миру Западом? И есть ли она?