Акулы из стали. Ноябрь

И мама Лены, кадровик на судоремонтном заводе, и папа ее, бригадир цеха покраски кораблей, людьми оказались в общении простыми, легко идущими на контакт и оттого приятными. И в кого у них вышла такая Лена, думал потом Толик, что с ней так сложно, и не потому, что дурак, а потому что она будто из параллельного мира, где эмоции и чувства нужно обязательно прятать и гордость важнее, чем что бы то ни было. И даже гордость – ну пусть, с этим Толик мог бы еще смириться. Но вот это ее равнодушие, зачастую явно показное, и страсть только в постели выбивали его из колеи напрочь, и что с этим делать, он придумать не мог тогда. А сейчас не мог понять, что он все-таки делал не так и как надо было, и надо ли было вообще.

На первое был борщ, и Гена, едва перед ним поставили тарелку, всыпал туда ложку перца черного, ложку перца красного, пол ложки соли, еще какой-то травы – не то тархуна, не то розмарина, а сверху положил стручок перца «Огонек».

– Как же ты мне надоел! – хлопнула по столу полотенцем Зинаида Степановна. – Готовишь стоишь часами тут, стараешься, а тебе хоть воды тарелку поставь – все одно!

– Ну, виноват я, что двадцать лет корабли крашу и вкусов уже не чувствую?

– А борщ очень вкусный! – Толик решил заступиться.

– Правда?

– Да, только у бабушки такой и ел! Хорошо вы готовите, отлично просто!

– Да ты хоть попробуй сначала, соловей, – шепнула ему на ухо Лена.

А что было на второе, Толик вспомнить не успел, потому что заснул и не просыпался ни на подъем флага, ни на утреннюю постановку задач и еле как встал ближе к обеду: в кои-то веки ничего не снилось такого, что мешало бы спать, и из сна этого выходить наружу не хотелось вовсе.

– А где ты был целый день? – удивился механик, встретив Толика на мостике.

– Документацию исправлял.

– Исправил?

– Да.

– Врешь?

– Да.

– Ну забей уже, через неделю идем в море, план прислали, и никому уже дела нет до твоей документации. Что у тебя по матчасти?

– У меня вообще пучком все, даже удивительно. Вот только перемычка ВВД у нас в корме травила же.

– Это я в курсе. Завтра работяг прислать обещали. А чего ты небритый, как мохамет какой?

– Да я не помню уже, когда с корабля уходил. Чувствую уже, как дичаю, и боюсь даже покинуть родное железо.

– Это хорошо. На железе лишний офицер под рукой никогда не лишний. А как дышал-то, как дышал про библиотеку свою!

– Пойду сегодня!

– Свежо питание…

– Да век на лодке не кататься!

– Да верю я, верю, чо ты божишься тут прямо.

Но не в таком же виде, потер Толик свою щетину дома в ванной у зеркала, идти в библиотеку. Там же наверняка не мичман книги выдает, а вполне себе гражданская женщина. Да и вообще – пускают ли в библиотеку в таком виде? Может там у них тоже уже фейс-контроль, как в приличном ресторане, и такие вышибалы: а куда это мы, батенька, в таком виде? За Достоевским? Нет? Тогда будьте любезны привести себя в подобающий вид. И Толик, пока брился, представлял себе этих библиотечных вышибал: здоровых – вышибалы же, но прилично одетых и непременно в пенсне. И было смешно, но Толик не смеялся, а просто занимал этими образами мозг, чтоб не думать опять о том, что же ему делать-то дальше с этим, будь он неладен, смыслом и где его искать и надо ли искать, а когда найдешь, то подойдет ли он к текущей жизни или станет еще хуже, чем сейчас? И тогда вот что делать?

Переодевшись в гражданское и облив себя везде дезодорантом, Толик совсем было уже собрался выходить, как в дверь затарабанили.

– Толян! – Это был сосед сверху. – Не заливаю я тебя?

– Нет вроде, а что?

– Да что, бачок этот, сука, в туалете, будь он неладен, опять потек! Сантехников нет! Что делать, Толян, что делать?

– Да что ты паникуешь, будто айсберг с Титаника увидел? Залатай чем-нибудь подручным, что там давление в атмосферу?

– Да жена скоро придет, начнет опять про «немужик». Я же, Толян, руками только хлопать в ладоши могу, я же работник умственного труда! Толян.

– Что?

– По-соседски, а?

– Блин, да мне в библиотеку!

– Толян, помоги, ну что ты как не родной! Ради детей моих маленьких, ну куда им какать и писать? Кто, если не ты, Толян?

– Ладно, пошли, может, там по-быстрому удастся!

Ну никогда до этого не удавалось и отчего бы удалось сейчас? Пока сливали, осушали, искали тряпки, эпоксидку, разводили, мазали, пропитывали и заматывали, а потом отчищали руки, то как раз и успел Толик подергать закрытую дверь и постучать ногами о порог библиотеки. Заглянул еще в окна, как там, внутри. Внутри было все, как положено в закрытой библиотеке – стеллажи с книгами, тишина и уютный полумрак. Даже на миг показалось, что запахло чем-то из детства, книжной пылью, что ли.