Аквариум

Денег оставалось еще много, поэтому, выпив пятичасовую рюмочку водки, Егор позвонил одному из своих знакомых – ярому приверженцу всяческого грехопадения. Тот очень удивился его звонку, вернее причине звонка, так как Егора своим единомышленником по этой части точно не считал. Однако выслушал внимательно, поинтересовавшись только, известна ли ему цена запрашиваемого качества услуг. Получив от Егора отрицательный ответ, он назвал сумму и сильно удивился еще раз, получив ответ положительный.

– Ты что, клад нашел, Егорыч? – поинтересовался он. – Ладно, не вопрос. Сейчас организуем.

Примерно через час на пороге квартиры стояла совсем молодая блондинка Наташа, будто сошедшая с обложки глянцевого мужского журнала. Одета дорого, но не вызывающе. Косметики на лице – минимум, но выглядит так, что Егор потерял дар речи и вообще не знал, что ему теперь с этим вот чудом делать. Однако, на уровне такого ценового диапазона девушки, возможно, проходят некое психологическое обучение, так как Наташа быстро взяла инициативу в свои руки, и уже через пятнадцать минут они, весело беседуя и смеясь, чокались бокалами с коньяком двадцатилетней выдержки. А еще через час гостья убедительно доказала Егору, что конкретно в ее случае, цена стопроцентно соответствует качеству. А потом еще раз. И еще…

Егор оторвался по полной. С запасом. Уходила Наташа под утро, офигевшая и слегка покачивающаяся…

А Егору понравилось. Так понравилось, что даже сжимавшая сердце тоска ослабила хватку и почти перестала ощущаться.

И понеслось. Во все тяжкие. Через три дня была ночь с брюнеткой Викой, еще через день – с Оксаной, тоже брюнеткой. Егор даже затруднялся определить, кто из трех девушек ему понравился больше. Он не думал вообще ни о чем. Пил и трахался. Трахался и пил. И ему было хорошо.

А потом его наконец накрыло.

Поздней ночью, закрыв дверь за очередной феей, Егор неожиданно почувствовал сильное головокружение. "Надо выспаться", – подумал он. – "Нельзя в таком темпе…". В голове замутило еще сильнее. И когда Егор мелкими шагами, держась за стену, почти дошел до кровати, в глазах резко потемнело, а внутри черепа шарахнула молния. Вокруг закружилась карусель обоев, потолка и ламината, оборвавшаяся тяжелым ударом отказавшего тела об пол. Егора затрясло в судорогах, и он отключился.

Очнулся от боли. Сильной ноющей боли за грудиной, простреливающей вдоль левой руки. Егор ощущал тошноту и такую слабость, как будто земное притяжение увеличилось в несколько раз. Его просто вдавливало в пол. С трудом разлепил веки. Он лежал на боку в своей спальне недалеко от кровати со смятой постелью. В комнате еще витал сладковатый аромат женских духов. "Доигрался!" – подумал Егор и попытался перевернуться на спину. Получилось, хотя тошнота усилилась, а в груди защемило так, что стало трудно дышать. Затылок тяжело ударился о поверхность ламината, глаза уставились вверх. За окном начинался робкий осенний рассвет, окрашивая спальню в серые тона. Натяжной потолок светлым прямоугольником выделялся в утреннем полумраке. В его центре висела люстра, а из трех углов к ней тянулись темные колеблющиеся фигуры с горящими глазами.

Ануннаки. Они стояли по углам спальни, упершись спинами в потолок, согнулись почти пополам и молча смотрели на Егора. Он также молча пялился на них. Было так больно, что на страх и удивление сил просто не было.

– Хрена надо? – прохрипел он еле слышно. – Подсматривали, извращенцы?..

Один из них протянул длинную тощую руку к Егору и коснулся его груди. Прикосновения он не почувствовал, но боль вдруг стала такой сильной, что дыхание перехватило, а тело выгнулось дугой. Ощущения были похожи на те, что он испытал во время кодирования, когда пытался понюхать проспиртованную ватку, но на порядок острее и продолжительнее.

Корчился Егор около долго. Он трясся и стучал по полу руками и ногами, словно через него пропустили неслабый электрический разряд. Под конец, когда стало казаться, что все, вот сейчас сдохну, неожиданно стало легче. Боль начала затихать, дыхание восстанавливалось. Только сердце отбивало такой ритм, что Егор все ждал, когда же оно наконец пробьет ребра и выскочит наружу.

Темный, колыхающийся в воздухе садист убрал свою граблю от его груди и снова застыл истуканом, как два других его приятеля. Три пары желтых вытянутых глаз продолжали сверлить Егора. Ему было по барабану. Руки и ноги расслабленно вытянулись, все тело пробил холодный пот. Он снова мог дышать и это было главным. Шли минуты. Егор медленно приходил в себя, а Ануннаки неподвижно стояли над ним. Наконец, ощутив в себе достаточно сил, чтобы говорить, он негромко произнес:

– Идите в жопу, товарищи. Один хрен я в вас не верю. Нету вас и все…

Товарищи несколько секунд молчали, а потом все тот же длинный снова потянул руку к Егору. Тот попытался сжаться в комок, ожидая нового разряда электричества, однако на этот раз палец не стал касаться тела, а просто застыл перед лицом указующим перстом.