Аквариум

— К концу дня будем в Свободном городе, — говорит мне смуглая высокая рыбачка, выше меня на голову, судя по всему, капитан судна. Одета в мужские парусиновые брюки и старый бархатный камзол, длинные курчавые волосы повязаны платком.

Я с улыбкой киваю. Замечаю прислоненные к фальшборту китобойные гарпуны, рыбачки промышляют добычей ворвани.

— Не жалко? — киваю на гарпуны.

— Что ты имеешь ввиду? — капитанша непонимающе хмурит брови.

— Ну как же, большие, красивые животные, — честно говоря не знаю, зачем завел этот разговор.

— А маленькие и некрасивые, их не жалко?

Я недооценил эту рыбачку.

— Я большая, красивая, — капитанша подходит ко мне вплотную — Кстати, я видела с тобой маленькую Сали.

Перед моими глазами большая грудь, обтянутая бархатом камзола. В висках застучала кровь. Увидев свое отражение в моих широко распахнутых глазах, капитанша отводит взгляд и отступает.

Вечерний Свободный город предстал перед нами россыпью огней. Первое, что бросается в глаза — бухта, глубоко вдающаяся в город, в ней размещена портовая инфраструктура: стоянки кораблей, каменные складские помещения, крановые сооружения. Свободный город невысок, в основном это здания в один — два этажа, выстроенные без всяких архитектурных излишеств. Узкие извилистые улочки, горбатые мосты через многочисленные водные каналы, чугунные высокие фонари на китовом масле. Но, в первую очередь, Свободный город — это всевозможные торговые площадки, биржи, аукционы и игральные дома.

До причала добираемся на небольшой лодке. За веслами толстая рыбачка, моя капитанша провожает взглядом, украдкой машет рукой. Жарко, высокая влажность, как в парилке. Интересуемся у рабочих, разгружающих какие-то ящике в порту, где находится Гусь. Он оказывается в одноэтажном здании похожем на большую картонную коробку от старомодного телевизора. Внутри Гусь — двухуровневый кабак, много деревянных столов, по краям индивидуальные кабинки, входы в которые занавешены черным бархатом, в центре барная стойка. Народа пока мало, заняты только несколько столов, моих компаньонов не видно. Усаживаемся у окна, место с видом на причал. Заказ приминает высокий худой молодой человек постоянно шмыгающий длинным крючковатым носом. Интересуюсь у него, не видел ли он моих компаньонов, описываю ему их. Нет, не помнит, в завсегдатаях их, понятное дело нет, а новых лиц здесь каждый день очень много и запомнить кого-то из них — нужна веская причина. Заказываем большой капустный пирог и травяной чай. Кабак начинает заполняться посетителями, и вскоре, мы погружается в гул веселых голосов, раскатистого смеха и звона посуды. Здесь в одном месте можно ознакомится сразу же со всем разнообразием народов Дзело.

Не дождавшись моих компаньонов, обустраиваемся на ночлег в небольшом гостином номере, как и было оговорено. Я растянулся на просторной деревянной кровати, способной вместить огромного волха, Маша калачиком свернулась у меня в ногах, места достаточно. Из открытого окна — шум прибоя и прохладный ночной морской воздух, временами из кабака доносятся звуки весёлой музыки, громкие восклицания и смех.

Громкий звук вырывает меня из сна, это Сава, отбивая Марсельезу, стучит в дверь. Впускаю своих друзей внутрь. После обмена приветствиями Семен Львович и Виталик размещаются на двух стульях у небольшого стола, мы с Савой усаживаемся на кровати, Маша крепко спит.

— Впечатлён Вашей историей у каменной башни, — Семен Львович как будто уязвлен тем, что его там не было, — сюжет порядком избитый, но это классика лучших любовных историй.

— И индийского кинематографа, — улыбается Сава.

— Уверен, Вы найдете правильный выход из этой ситуации — продолжает Семен Львович, — теперь, лучше скажите, как Вы находите Свободный город?

— Пока мало что видел, но успел отметить весьма разнородный состав его обитателей. Мне кажется здесь можно встретить представителей всех народностей Дзело. Ещё обратил внимание на разношерстный состав компаний, что встретил в трактире, вперемешку за одним столом — представители различных народностей, никакой обособленности по этническому признаку.

— Да, это мы тоже отмечали — подключается Виталик, — в воздухе Дзело в принципе не витает идей национального превосходства, сейчас это такой своеобразный социальный рудимент. И это касается как плохого, так и хорошего в кавычках этнического национализма, как одного из способов консолидации общества, но который также как и плохой основан на этническом признаке.

— Как же они пришли, а точнее, как же они достигли этого?