Аквариум - 3

— Вы спрашиваете, кто такой Федор Иванович? — продолжал Людерсдорф. — Ваш хороший знакомый, генерал Быков. А в пакете деньги, десять тысяч американских долларов. Ну, насчет передачи ему пакета с деньгами я, конечно, выразился фигурально, Роман Ефимович. Дело вот в чем. Мы хотим, чтобы вы заняли со временем место Федора Ивановича. Не удивляйтесь, пожалуйста, это не бреди, не фантазия. Вы молоды, энергичны, талантливы, а Быков, так сказать, плюсквамперфект, давно прошедшее время, ему пора на печку. Надо уступать место молодым. Мы не собираемся вас вербовать, мы хотим помочь вам сделать карьеру и занять достойное вашим способностям место. Я больше скажу, мы вам уже помогаем. Вы спросите — как? Мы с вами профессиональные разведчики и все понимаем с полслова. Смотрите, Роман Ефимович, вы во второй загранкомандировке, два года уже пролетели, а у вас результат-то не ахти, кот наплакал. В первой командировке вы были молоды, перед вами и не стояли вербовочные задачи. А сейчас пора выдавать на гора, «сделать палку», как у вас в ГРУ выражаются, то есть вербовку. Ох, уж наш великий могучий русский язык! Вы можете возразить насчет результатов. Скажите, а Спарелли разве не кандидат на вербовку? Еще какой кандидат с главного объекта разведки. Вы же в Центр, надеюсь, о нем все сообщили? Да и материалы уже пошли в Центр, за которые вы получаете положительные оценки. Разве не так? То-то, все верно, вам и сказать нечего!

Тут Людерсдорф налил вторую рюмку, быстро опрокинул ее и, не давая Лобкову сказать ни слова, продолжил:

— Да, мы вам помогаем. Да, это правда. Спарелли наш кадр, Роман Ефимович, и работает под нашим руководством. И если вы постараетесь, то он будет давать вам и секретные документы. Короче, мы сделаем все, чтобы в Союз после командировки вы вернулись на коне, со щитом, а не на щите, как иногда бывает с разведчиками.

Оцепеневший поначалу Лобков стал приходить в себя от атаки Мефистофеля из Лэнгли. Помват зашевелился и вышел из столбнячного состояния. Людерсдорф заметил это и удвоил усилия.

— Это деньги ваши, — веско сказал он, показывая на конверт с пачкой долларов. — Они и нужны для решения задач, которые мы поставим перед вами. Не жалейте их на подарки. Не забудьте, у Марии Ивановны, жены Быкова, скоро юбилей, круглая дата, присмотрите ей подарочек. Не вздумайте экономить, дарить ей это барахло, которое вы скупаете по дешевке на толкучках. Мария Ивановна тонкая женщина, со вкусом, сумеет по достоинству оценить подарок. Уверен, вы будете среди приглашенных на юбилей. Наверное, поедете в какой-нибудь санаторий, перед этим зайдите к Рюрикову, к начальнику медслужбы, надеюсь, помните, какие сигареты он курит и какое виски пьет?

Лобков сидел, сраженный наповал монологом Кирилла Борисовича, не переставая удивляться его осведомленностью о ГРУ и о нем самом. А тот продолжал:

— Не забудьте Порфирия Ивановича Изуитова, но осторожно, не переборщите. Да и куратора в ЦК, в административном отделе, как его, запамятовал, на «С»…

— Сидоренко, — подсказал Роман.

— Да, да, Сидоренко, — подхватил энергично американец. — Вы же его лично знаете. Нанесите ему визит вежливости, он любит принимать приезжающих, особенно из-за кордона. Кстати, его должность в ЦК КПСС тоже для вас подходит, она может стать вакантной через несколько лет. Сидоренко засиделся на ней, пора его двигать на другое место. Наверное, ему тоже хочется размяться где-нибудь за рубежом в теплом местечке. По тайникам-то лазить у него не получилось, зато в начальстве он преуспел. Да, вот что я еще хотел вам сказать. Бросьте вы крутить любовь с этой Валюшей, как вы ее иногда называете в постели. Она может принести только неприятности, лишнюю головную боль. Вы же разведчик, должны понимать, что ваши шашни с ней могут стать известными в советской колонии, а значит, и офицеру КГБ по безопасности майору Дроздову. Тогда пиши пропало, конец вашей карьере, а Быков вам уже не сможет, да и не захочет помочь вылезть из этого дерьма. Неужели вам не надоели ее постоянные вымогательства, истерики, угрозы? Сколько вы ей платите? Тридцать долларов. Уж если вам так невтерпеж, в Мадриде есть прекрасные публичные дома и не дорого, но зато безопасно и гигиенично, не то, что с этой шлюхой.

Лобков слушал эти наставления, краснея и бледнея, и думал, что здорово влип, что нет пути к отступлению. «Этот толстяк не оставил мне никаких шансов, все мосты сожжены. Они все обо мне знают, да не только обо мне, — размышлял Роман. — Я тоже хорош, связался с этими бабами».

А искуситель из ЦРУ, судя по всему, уже закруглялся, посчитав, что дело сделано. Он снова подошел к стойке бара, взял бутылку «Столичной», налил третью рюмку и, обращаясь к Лобкову, сказал:

— Ну ладно, давайте, земляк, на посошок. А почему, земляк, расскажу вам на следующей встрече. Надеюсь, мы поняли друг друга и станем со временем друзьями. У вас еще отпуск-то не сорок пять суток, выслуги не хватает, молоды. Значит, будете обратно где-то в двадцатых числах сентября. Правильно я подсчитал, Роман Ефимович?