Аквариум - 3

Отец Марии Ивановны был заслужённый генерал, и Быковым досталась эта дача по наследству. Под генеральские дачи выделялись участки в девственном лесу площадью до одного гектара. Дачи строили солдаты-стройбатовцы из хорошего добротного лесоматериала, привозимого откуда-то из Сибири. Дом Быковых получился просто великолепный: большой, просторный, двухэтажный, с прекрасной террасой, перестроенной позже Марией Ивановной под западный стиль с большими, почти до земли витражами, обращенными на лужайку.

Ровно в три супруги Лобковы подошли к дому Быковых. На лужайке перед дачей на длинном деревянном столе стояли в графинах соки, бутылки виски, джина, водки. Гости, празднично одетые, группками по три-четыре человека с бокалами в руках негромко беседовали в тени деревьев. Мария Ивановна, нарядная, раскрасневшаяся от хлопот и комплиментов гостей, суетилась, то и дело убегая на кухню и давая какие-то указания прислуге. Супруга Быкова была еще женщина, как говорят, в соку, она отмечала свой пятидесятилетний юбилей, ее еще не тронула полнота, которая часто бывает спутницей многих русских женщин в этом возрасте, любителей хорошо и сытно поесть и на десерт полакомиться сладостями. Ее нельзя было назвать красавицей, но в ней был какой-то шарм, что-то неуловимо привлекательное, особенно в осанке и задумчивых серых мечтательных глазах. Она выросла в семье военнослужащего и с юных лет привыкла к окружению и вниманию офицеров. И по всей видимости, не одному когда-то вскружила голову. Ее муж Федор Иванович был почти на десять лет старше ее. Это был широкогрудый, крепко скроенный мужик, небольшого роста, такой тип часто встречался в предвоенные годы в русских деревнях. Он прошел всю войну от звонка до звонка, начав ее политруком, потом попал в штаб армии инструктором политотдела, где начальником был отец Марии Ивановны. С этого времени судьба связала их надолго. Мария Ивановна вышла замуж за Федора Ивановича очень молодой — ей едва исполнилось восемнадцать. Не без помощи тестя Федор Иванович после окончания Военно-политической академии имени Ленина попал в ГЛАВПУР[17], затем в ГРУ. Он не плохо показал себя на оперативной работе за рубежом и после загранкомандировки сначала служил в административном отделе ЦК КПСС на Старой площади, а потом был переведен на руководящую работу в разведывательный главк. Федор Иванович пользовался авторитетом, его уважали в управлении за простоту в общении с подчиненными. Но постепенно его засосала номенклатурно-бюрократическая среда. Он привык к подхалимажу подчиненных, полюбил подарки и подношения и сам научился давать, хотя в глубине своей души оставался простым мужиком, которому претила атмосфера, царившая в стране.

Мария Ивановна в нарядном платье из иранского шелка встречала прибывающих гостей у входа на террасу. Раиса бросилась в объятия к юбилярше, целуя ее, протягивая ей цветы с подарком и щебеча какие-то стандартные в таких случаях поздравительные слова. Роман Ефимович скромно стоял рядом и улыбался, дожидаясь сказать пару слов. Недалеко на лужайке под деревьями прибывшие гости наблюдали, на минуту притихнув, за этой сценой.

Юбилярша отложила цветы в сторону и громким голосом сказала:

— Ну что же, как говорят, положено подарок посмотреть.

Она дернула за ленточку, сняла оберточную бумагу и открыла крышку коробки. Ее глаза одновременно выразили и восторг и удивление. Мария Ивановна на мгновение зажмурилась и сразу захлопнула крышку.

— Ох, — только и вырвалось у нее из груди, — вы с ума сошли, — тихим голосом произнесла она.

Она обняла обоих, прижав их к своей полной еще упругой груди и тихо прошептала:

— Спасибо, мои дорогие.

Раиса Михайловна поспешила к женщинам, сбившимся у клумбы с цветами и сгоравшими от любопытства узнать, что за подарок вручили Лобковы. Среди женщин Раиса сразу заметила несколько знакомых: дочь Быковых Татьяну, жену заместителя министра внешней торговли Ларису Иосифовну Журавскую, давнишнюю знакомую родителей. Роман подошел к мужчинам, которые у столика под сосной потягивали аперитив. Все были ему хорошо знакомы. Хозяин, Федор Иванович, гладко выбритый, в штатском костюме, который делал его значительно моложе, по-спортивному складный, круглолицый, с лысеющей головой, улыбаясь, крепко пожал Роману руку, приглашая что-нибудь выпить. Сидоренко, высокий, худощавый, протягивая руку, спросил:

— Давно приехал?

— Два дня тому назад вернулся из санатория, через десять дней улетаю обратно в страну, — ответил Лобков.

— Что же ты к нам не заглянешь? — продолжал расспрашивать Сидоренко. — Когда собираешься совсем на родину возвращаться?

— Обязательно зайду. А на родину — как прикажет начальство. Командировка кончается через год, — отвечал Роман.

— Вы, Федор Иванович, планируете, наверное, его у себя использовать после возвращения? — обратился Сидоренко к Быкову.