Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Ах ты!.. Да как у тебя только язык повернулся ляпнуть такое мне – мне, великому Абаназару!

– Ай-яй, какая патетика: «повернулся», «мне», «великому». Намотай себе на свою козлиную бороду: я теперь свободен. Сво-бо-ден! Понял? Достаточно ты понукал мной.

– Как… свободен? – покачнулся Абаназар, разум его на мгновение помутился. – Это невозможно! Этого не может быть!

– Может, как видишь. Есть добрые люди на свете.

– Ы-ы-ы! – в бессильном бешенстве взвыл Абаназар, колотя себя кулаками по ляжкам. – Скажи мне, о гнусный предатель, кто посмел сотворить с тобой это непотребство?

– А зачем тебе?

– Я хочу расквитаться с ним!

– Не скажу!

– Скажи, или я… или я такое сотворю! Ух, я сам себя боюсь, когда я в гневе, – колдуна и вправду передернуло.

– Твори, – безразличным тоном отозвался невидимый Каззан.

– Значит, не скажешь?

– Нет!

– Ну, смотри же: я, могущественный Абаназар сейчас сам узнаю его имя!

– А-ха-ха-ха!

Абаназар обиженно надул впалые щеки, но все же незамедлительно принялся за дело.

– Тыгылды, шмыгылды, тум-тум! Кыгылды, берылды, хрум-хрум! – вещал он, вскидывая то одну руку, то другую и производя ими хватательно-вращательные движения. – Сигылды, кирылды, бум-бум…

– Хи, хи-хи! Ох, уморил, хозяин! Заклинаю тебя Сулейманом: прекрати меня смешить, а то я точно пузо надорву.

– Ты меня сбиваешь, презренный предатель!

– О, прости! Хи-хи, – прыснул напоследок Каззан и затих, прячась где-то совсем рядом за пеленой невидимости. Абаназар прямо-таки всем своим естеством ощущал его присутствие. Колдун оттого нахмурился еще больше, глубокие морщины избороздили его покатый узкий лоб, но он промолчал. Тяжко вздохнув от накатившей безысходности и жалости к себе, он закрыл глаза, помолчал, распахнул их вновь и продолжил:

– О звезда Нихал, венчающая Караван Верблюдов, укажи мне человека, так бессовестно обобравшего меня!

Некоторое время на небе ничего не происходило, но, когда Абаназар уж было решил плюнуть на эту затею, звезды внезапно стронулись со своих мест и начали собираться в пока неясный знак.

– Ага! – несказанно обрадовался Абаназар. – Видел, как я их?

Джинн ничего не ответил, и Абаназар обиделся на него – еще бы, оставить без внимания столь сложное колдовство такого талантливого черного мага.

Между тем звезды продолжали двигаться и перестраиваться. Абаназар пригляделся к ним, и веселость разом сбежала с его лица. Фигура из звезд напоминала нечто очень знакомое, но пока точно нельзя было сказать, то ли это, о чем подумал Абаназар, или нечто иное.

– А-ха-ха-ха-ха! – зашелся в новом приступе хохота джинн, как только звезды прекратили свое движение и замерли. – Ох, колдун! Ох, держите меня!

Абаназар долго смотрел в небо, потом сорвал с плеч изодранный бурнус и принялся топтать его ногами. С неба на него бесстрастно взирала огромная звездная дуля…

– Это все ты, ты мне напортил! Ты специально, назло мне испортил мое заклинание!

– Знаешь, колдун, – отозвался, отсмеявшись, Каззан, – вмешиваться мне не было никакого смысла, ведь напортить больше, чем ты сам уже просто невозможно.

– Ы-ы! – кончив топтать рваный бурнус, Абаназар взялся колотить себя кулаками по лысой голове. – О, я несчастный! Дома у меня нет, лампы нет, посуда разбилась, джинна нет, имя я не знаю! О Аллах, за что ты ниспослал мне такие страдания?

– Ладно, скажу я тебе имя, только прекрати терзать мой слух своими визгливыми причитаниями.

– Скажешь? – Абаназар тут же опустил руки и завертел головой.

– Скажу, скажу. Только лучше бы тебе не знать этого имени.

– Это я как-нибудь без тебя решу.

– Дело твое. Запоминай же! Или нет, лучше запиши, а то забудешь.

– Э-э, я запомню!

– Уверен?

– Да говори ты уже, сил моих больше нет!

– Его зовут Ала ад-Дин, сын ныне покойного башмачника Али аль-Маруфа. Живет с матерью. Адрес… сам найдешь – я тебе не справочная.

– Ала ад-Дин, – шептал Абаназар, силясь запомнить, – сын Али аль-Маруфа. Ала ад-Дин… Постой!

– Ну что еще? – недовольно отозвался Каззан из темноты.

– Почему он тебя отпустил на волю?

– Странный вопрос: наверное, он просто добрый и сострадательный юноша.

– Ала ад-Дин… Вот Шайтан, в горле совсем пересохло. Каззан, дай мне напиться!

– Угу, а еще построй мне новый дом, завали по самые уши деньгами…

– Нет-нет, что ты! – замахал руками Абаназар. – Только пиалу воды, а лучше две, – показал он три пальца.

– На тебе целый кувшин и оставь наконец меня в покое!

– Да-да, как скажешь, – Абаназар живо сграбастал кувшин с водой, возникший прямо перед его носом и припал к его узкому горлышку губами.

Пил он долго, словно верблюд после длительного перехода, дергая острым кадыком на тощей морщинистой шее. Вода струйками сбегала по его щекам, оставляя грязные черные потеки, но это было даже приятно – кожа еще горела и страшно зудела после взрыва. И как только вообще жив остался!

Оторвавшись наконец от кувшина, колдун довольно утер губы рукой, причмокнул губами и произнес:

– Ала ад-Дин, сын А… сын… вот же, Шайтан тебя раздери! О Каззан, я забыл, как звали отца!

Он долго вслушивался в ночную тишину, но никто ему так и не ответил.