Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Уау! – взвыл сын визиря, хватаясь за раненое место и… взмыл в воздух, устремившись к отхожему месту, расположенному по другую сторону от купальни.

Стража, Юсуф, Будур и, разумеется, султан только рты разинули, когда над их головами пронесся визжащий от охватившего его ужаса Нури. Молодой человек скрылся в отхожем месте, дверь захлопнулась сама собой, и все стихло.

– Что это было? – облизнул пересохшие губы султан и повел головой, будто ему давил короткий воротник халата.

– Мне кажется, о великий султан, его одолела нужда, – влез с пояснениями начальник стражи. – Так торопиться! К тому же он держался за…

– Мы видели, за что он держался, – оборвал султан. – Да-да, возможно, ты и прав, – поспешно согласился он с главным стражником, только бы не искать иной причины. – Но нам его спешка совсем не нравится, совсем. По-моему, это неуважение к нам: сначала он обращается в грязное животное, а после, не испросив разрешения, спешит по нашим головам справить нужду.

– О всемилостивейший султан! – подлетел к нему Юсуф. – Виной тому боль и ужас, объявшие моего несчастного сына. Ваша стража изволила уколоть его в… в мягкое место и…

– Разве? Тогда нам все понятно. Но мы все еще сердимся на него за недостойное поведение. Пойди и приведи его. Пусть он принесет нам официальные извинения, и тогда мы подумаем над его судьбой.

– О добрейший султан! – завопил главный визирь и побежал к отхожему месту, но в этот самый момент дверь с грохотом отворилась, и на пороге возник Нури собственной персоной. Юсуф остановился, уставившись во все глаза на сына. И все, кто был в бане, обратили на него взоры, ибо ничего подобного они еще в жизни никогда не видели, да и вряд ли увидят.

– Что ты сделал с собой, о несчастный олух?! – застонал Юсуф, потрясая ладонями. – Ты провалился в отхожее место, да?

– Н-нет, – помотал головой Нури. Он явно пребывал в глубоком шоке, что и немудрено. – Меня… меня туда забросило.

Нури оглядел себя и брезгливо одернул халат. С молодого человека, бугрясь, отваливалась и стекала на пол отвратительная жижа. По комнате разлился дурной запах.

Султан едва сдержал позыв желудка вывернуться наизнанку и посильнее заткнул нос тряпицей.

Будур уткнулась носом в отцовский халат.

Страже пришлось хуже всех – затыкать рты и носы им было просто нечем, да и не как можно при столь влиятельных особах.

– О паршивый осел! – продолжал кружить Юсуф вокруг своего сына. – Зачем ты это сделал?

– Я ничего не делал, отец, – уперся Нури. – Меня подбросило вверх, а потом я оказался там, внизу.

– Иди же, дуралей, принеси извинения великому султану, он ждет тебя! Э-э, – толкнул он в плечо нерадивого отпрыска, обнюхал руку, наморщил нос и брезгливо отер пальцы о стену.

– Нет! – в ужасе воскликнул султан. – Не приближайся к нам! Мы тебя и оттуда хорошо слышим.

Нури остановился посреди комнаты.

– Говори же! – зашипел на него отец, зажимая пальцами нос. – Ну?

– Я… а что говорить?

– О Аллах, за что ты ниспослал мне такого дурня? Говори: «Я виноват, о великий султан!»

– Виноват, – послушно пробормотал Нури.

– Полностью!

– Полностью, – согласился Нури.

– Да нет же, говори полностью!

– Что говорить?

Юсуф влепил себе пятерней в лоб и застыл столбом.

– Нам все ясно, – устал ждать султан, да и вонь порядком измучила его. – Мы не видим в нем раскаяния.

– Он раскаивается, о султан! Но он очень стеснительный.

– Хорошо, – сдался султан, желавший как можно быстрее покинуть баню, выйти на улицу и вдохнуть благословенного чистого воздуха. – Пусть приведет себя в порядок, а потом, когда он перестанет стесняться и источать миазмы, мы его выслушаем. Но если он опять…

– Нет, нет, о наидобрейший из султанов. Он больше ничего подобного не сделает.

– Хорошо, да будет так! – кивнул султан и, стараясь сохранять величественный вид, направился к дверям на улицу.

– Но отец!

– Нет, дочь наша! Потом, все потом… – Султан, прибавив шагу, выскочил на двор, набрал полную грудь ночной прохлады, и у него на душе сразу посветлело. – Как хорошо!

– Плохо, отец!

– Дочь наша, ну почему ты портишь такой вечер?

– Ночь!

– Пусть ночь, – не стал спорить султан. – Посмотри, какое звездное небо, птички, деревья, травка, чистый воздух…

– Противный вонючий Нури, подглядывающий за девушками и лазающий по отхожим местам.

– Ну вот, опять, – расстроился султан. – Ты все равно выйдешь за него замуж, и не перечь нам!

– Не выйду!

– Я дал слово…

– А он опять что-нибудь напортит, вот увидите, – фыркнула Будур и отвернулась. – Обязательно напортит.

Из дверей бани выскочил бледный, растерянный Юсуф.

– Нури не выходил? – заметался главный визирь по двору.

– Славу Аллаху, нет! – недружелюбно буркнула Будур.

– Надо же, горе какое, – всплеснул руками Юсуф. – Я пошел за одеждами – я всегда с собой вожу запасную одежду, мало ли что, – прихожу, а он исчез.

– Что я вам говорила, отец? – прищурилась Будур. – Он сбежал. Сбежал и не хочет на мне жениться.

– Как не хочет? – разозлился султан. – Да мы его…

– Правильно, отец.

– Найти, немедленно найти и привести ко мне!