Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Мальчик нетерпелив, – смиренно склонил голову главный визирь. – Молодость – что поделаешь. Но ведь они почти муж и жена. Стоит ли делать из такой мелочи проблему, о добрейший из справедливейших султан?

– Ты прав, Юсуф. Как ты считаешь, дочь наша, стоит ли действительно ругаться: подумаешь, перебрал мальчик немного, пошел навестить свою жену.

– В баню! И не жену, а невесту, – взмахнула косами Будур. – Неужели вы ему спустите такое, отец?

– Нет… да… мы… Ну вот, ты нас совсем запутала! Мы теперь не знаем, что нам с ним делать, – окончательно расстроился султан.

– Выпорите его, отец, и откажите ему! Он даже сейчас непочтительно лежит перед вами, а что будет, когда он станет моим мужем? Спихнет вас с трона и вышвырнет из дворца?

– То есть как – вышвырнет? – воззрился султан на дочь. – Нас из нашего же дворца?

– Пинком, – подтвердила Будур.

– Нас, великого султана? Пинком?! – опять начал звереть султан. – Да мы его!.. – затопал ногами султан. – Р-разбудить наглеца! Почему он еще спит? Мы вас спрашиваем!

– Слушаемся, о повелитель!

Сразу четверо стражников подхватили тазики и на полусогнутых ногах унеслись прочь.

– О-ох, моя голова! – завозился на полу Нури и приподнялся на локте. – Как мне плохо.

Бегом вернувшиеся с полными тазами стражники окатили Нури с головы до ног ледяной водой и выстроились в ряд у головы ошалевшего, хватающего ртом воздух сына визиря.

– Исполнено, о великий султан! – доложили они.

– Ага-а! – радостно оскалился султан. – А теперь отвечай, дитя порока, зачем ты напился вина, украл вещи нашей дочери и забрался в купальню?

– И еще жевал… – начала было Будур, но султан не дал ей закончиться.

– Э-э! – поморщился он, приподнимая руку. – Какая разница, дочь наша, жевал он их или не жевал?

– Большая, отец!

– Ну хорошо, – сдался султан. На пустые споры с дочерью сил у него вовсе не осталось. – И еще жевал шальвары. Зачем ты все это сделал, презренный? Отвечай же!

– Не понимаю, – честно признался Нури, снизу вверх глядя на султана.

– Нечестивый проходимец, ты еще вздумал запираться? Встань, когда с тобой говорит султан!

– О-ох.

Нури раскорячился и с третьей попытки все-таки поднялся на ноги. Молодого человека мотало из стороны в сторону, голова болела, но жаловаться он не посмел.

– Чего молчишь? – накинулся Юсуф на сына. – Отвечай всемилостивейшему султану, зачем ты так поступил? Уй-юй, да отвалятся твои чресла – источник гнусной похоти, проклятый осел! Впрочем, мне кажется, они ему еще понадобятся, – прогнулся перед султаном Юсуф, преданно заглядывая тому в глаза. – Он признает свою ошибку и смиренно просит простить его, о добрейший султан!

– Что-то мы не заметили в его взгляде смирения, – усомнился султан в словах главного визиря.

– Есть, есть, – замахал ручками Юсуф. – Только здесь плохое освещение и потому не очень заметно.

Султан еще раз посмотрел в мутные, немного косящие глаза Нури – те сильно походили на глаза полоумного мартовского кота, – и вздохнул.

– Он кается, о султан! – воскликнул Юсуф, заметив, как сына качнуло вперед.

– Да? Странно.

– Но отец… – Будур схватилась за рукав отца. Все вот-вот могло пойти прахом.

– Э-э, дочь наша. Так ли сильна его вина, в самом деле?

– Свинья он, отец! – воскликнула Будур, не в силах больше сдерживаться. – Похотливая вонючая свинья! И я никогда не выйду… Ой!

– Хрю?

– О Аллах! – Султан зачем-то запахнул халат, а Будур прижалась к плечу отца и в вцепилась в его руку. – Ты видишь то же, что и мы, дочь наша?

– Д-да, – еще крепче прижалась Будур к отцу. – Я же говорила вам: он свинья, причем вонючая.

– Хрю? – отозвался поросенок, шевеля пятачком и вращая красными глазками.

– Насчет вонючей ты права, – поморщился султан, прикрывая платком нос и рот. – Но… как?!

– Хрю! – завилял хвостиком поросенок, облизываясь на Будур.

– Сын мой! – опомнился Юсуф, простирая руки к своему дорогому чаду. – Что с тобой случилось?

– Хрю? – дернул ушами Нури-поросенок.

– Да как же?.. – опустился на колени главный визирь.

– Хрю, хрю! – Поросенок, проигнорировав причитающего родителя и радостно вывалив язык, рванулся к Будур.

– Ай! – принцесса спряталась за спину отца. – Отец, уберите его от меня, умоляю вас!

– Стража! Убрать свинью! – отдал приказ султан, и сразу несколько воинов бросились ловить поросенка.

Тот, визжа, заметался по комнате, насилу увертываясь от копий и щитов. Стражники больше мешали друг другу, чем помогали, но служебное рвение никогда еще не заменяло разума, и потому у поросенка оставался весомый шанс выйти победителем. К тому же меж стражников носился Юсуф, еще больше затрудняя поимку свиньи.

– Что вы делаете, звери, изверги? Это же мой сын! Одумайтесь, люди, заклинаю вас!

Но чего стоили его «заклинания» в сравнении с приказом самого султана, и стража продолжала погоню.

Внезапно поросенок кубарем покатился по полу, на глазах превращаясь обратно в Нури. И это было столь неожиданно, что никто не успел толком среагировать. Двое стражников ткнули в отклянченный зад копьями, а остальные кубарем покатились через Нури.