Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

И несчастная женщина побежала к служебному входу, что располагался с тыла министерского здания.

– Петра Маркеловича вам? – несколько даже охально переспросили её там. – Не-ет, Петра Маркеловича вы сегодня не дождётесь. Да и завтра тоже…

– Что с ним? – спросила она, холодея.

– Пригласили, – многозначительно ответили ей.

– Куда?

– На ковёр. А может, и сразу под ковёр. У нас это запросто…

Не чуя под собой ног, Клара Карловна покинула стеклянную коробку проходной. Потом вдруг обнаружила, что снова стоит перед колоннадой парадного входа. Как она там очутилась, выпало из памяти напрочь.

Стало быть, съели замминистра… Или доедают ещё… И замминистра, и всю его команду… Клара Карловна опустилась прямо на ступеньку и вновь выпала из бытия. Сколько она так просидела, сказать трудно. Из столбняка её вывел низкий надрывный сигнал.

Вскинула голову и увидела, что по узкой улочке напротив, едва не раздвигая её бортами, прёт по-кабаньи колонна грузовиков армейского образца. Выбрались на оперативный простор, затормозили. Секунда-другая – и на глазах оторопевшей Клары Карловны из машин хлынули на мостовую остервенелые доспешники: эльфы, орки, нуменорцы, – оглашая площадь гневным гомоном, лязгом железа и лаем команд. Говорят, по сей день ни одна армия мира не побила рекорд римских легионеров в смысле быстроты построения. Так вот прибывшие вполне бы могли претендовать на почётное второе место. Оно и понятно: олдовые. Цивилы остались на полигоне.

Высоченный эльфийский воин бегом устремился к ступеням. Это был Славик.

– Клара Карловна! Где он? Куда его?

* * *

Кабинет, в котором допрашивали Савелия Павловича, был не велик и не мал. Задёрнутые шторы, над столом гравюра, изображающая око Саурона, в углу медицинский столик-каталка, накрытый салфеткой, – и поди ещё пойми, что там под ней: выпивка-закуска или зубоврачебные инструменты.

– Иван Николаевич! – молил задержанный. – Вы скажите хоть, по какому вы ведомству…

– Это вы узнаете позже, – загадочно отвечал чиновник. За десять лет Иван Николаевич тоже сильно изменился: не дожидаясь окончательного облысения, обрил голову наголо и отпустил махонькую бородку клинышком, отчего и впрямь стал похож на татаро-монгольского захватчика. – Вы полагаете, что ваш сегодняшний арест – это игра второго порядка? – соболезнующе осведомился он. – Жаль вас разочаровывать, но вы действительно арестованы…

– А полномочия у вас имеются?

– Вроде бы мы с вами давно знакомы, – напомнил Иван Николаевич, с укоризной посмотрев на узника. – Вы всерьёз полагаете, что я сошёл с ума и решился задержать вас, не имея на то никаких полномочий?

Аргумент прозвучал убедительно.

– Очень мило, – язвительно отозвался Савелий Павлович, ослабляя ворот рубашки. – И что же вы мне намерены пришить? Подрывную деятельность? Не смешите! Она невозможна в принципе! Борясь с ролевыми играми, в итоге сам включаешься в игру… Так или нет?

– Не совсем, – изронил Иван Николаевич и взглянул на задержанного ещё загадочнее. – Как бы это вам подоходчивей… Ну, скажем так: решили двое в шутку пофехтовать. Взяли деревянные шпаги. Стук-стук… сломались шпажонки… Берут медные. Бряк-бряк… погнулись. Хватают стальные! Смотрят… – содрогнулся, сделал паузу, глаза стали мёртвыми, – а из-под клинков – искры летят…

На слове «искры» у Ивана Николаевича даже горло малость перехватило – и Савелий Павлович почувствовал себя совсем неуютно. Что-то и впрямь не слишком смахивало происходящее на игру, пусть и второго порядка.

– Так вот, летят уже искры, – осипшим голосом заключил монголоидный чиновник. – Вовсю уже летят… Вы сами не представляете, уважаемый Савелий Павлович, какое оружие, играючись, выковали. Тайная, практически неуязвимая организация, разветвлённая во все сферы жизни, в любой момент способная перехватить управление страной… Да ни одна бы вражеская разведка не смогла создать такого!..

И Иван Николаевич сделал страшные глаза.

– Позвольте… – вымолвил тоже оробевший Савелий Павлович. – Но мы же… Да чёрт возьми! – тут же взорвался он, устыдившись своего испуга. – Не собираемся мы ничего перехватывать! Мы русскую классику изучаем…

«Я никого не убивал – я „Письма к ближним“ сочинял…» – выпрыгнула вдруг в голове пара строк из Саши Чёрного.

Иван Николаевич внимательно посмотрел на задержанного, налил в стакан воды, хотел подать, но вместо этого выпил сам.

– Несущественно… – выдохнул он, осушив стакан до дна. – Сегодня русскую классику, а завтра?.. Когда добро выстраивает свою систему – это уже без пяти минут зло. Помните, как говаривал в известном фильме папаша Мюллер? Контрразведчик не пользуется прилагательными… Одни существительные и глаголы: «объект пошёл, объект сделал»… Так вот, по нынешним временам, уважаемый Савелий Павлович, можно пропускать и существительные. Не важно, кто ты такой, – важно, что ты творишь. А уж как ты себя при этом позиционируешь – дело десятое…

– Но мы же ничего пока не натворили!

– Пока – да.

Пару секунд оба молча глядели друг другу в глаза.