Алая королева

До меня не сразу доходит, что я понимаю лишь половину. Но это неважно. Улыбаясь, я вкладываю записку в ладонь Мэйвена.

Просьбы Мэйвена достаточно, чтобы нас повезли в театр. Он маленький, но роскошный, с зеленым куполом, который венчает черный лебедь. Это место для развлечений, здесь проходят спектакли и концерты, а по особым случаям даже показывают архивное кино. «Пьеса, – объясняет Мэйвен, – это когда специальные люди, актеры, разыгрывают на сцене историю». Жителям Подпор недоставало времени даже рассказать ребенку сказку на ночь, не говоря уж о сценах, актерах и костюмах.

Прежде чем я успеваю что-либо понять, мы уже сидим на закрытом балконе над сценой. Зал внизу кишит людьми, среди них много детей – и вся эта публика Серебряная. Несколько Красных пробираются между рядами кресел, разнося напитки и собирая билеты, но они только слуги, а не зрители. Они не могут позволить себе эту роскошь. Ну а мы тем временем устроились в бархатных креслах, на самом удобном месте, а за занавеской стоят Стражи и секретарь.

Когда в зале темнеет, Мэйвен обвивает рукой мои плечи и притягивает меня так близко, что я чувствую, как у него бьется сердце. Он ухмыляется секретарю, который заглядывает к нам за занавеску.

– Не мешайте, – врастяжку произносит Мэйвен и поворачивает мое лицо к себе.

У нас за спиной закрывается дверь, щелкает замок, но мы сидим неподвижно. Проходит то ли минута, то ли час – не знаю, – пока голоса на сцене не возвращают меня к реальности.

– Извини, – говорю я Мэйвену и встаю. Пусть лучше между нами будет некоторое расстояние. Сейчас не время целоваться, как бы мне ни хотелось. Принц лишь улыбается, глядя не на сцену, а на меня. Я изо всех сил стараюсь смотреть в другую сторону, но что-то неизменно притягивает мой взгляд к Мэйвену.

– Что будем делать теперь?

Он негромко смеется, и его глаза лукаво сияют.

– Я не это имел в виду.

Я не могу удержаться и тоже ухмыляюсь.

– Кэл тут со мной побеседовал.

Мэйвен поджимает губы, напрягшись при этой мысли.

– И?

– Кажется, я спасена.

Его улыбка способна озарить целый мир, и меня вновь охватывает желание поцеловать Мэйвена.

– Я же сказал, что всё улажу, – бросает он с непривычной грубостью в голосе.

Когда он протягивает мне руку, я принимаю ее без вопросов.

Прежде чем мы успеваем продолжить, панель в потолке над нами отодвигается. Мэйвен вскакивает, испугавшись сильнее, чем я, и смотрит в черноту над головой. Оттуда не доносится ни звука, но тем не менее я знаю, что делать. Тренировки сделали меня сильнее, и я с легкостью подтягиваюсь и исчезаю в холодной мгле. Я ничего и никого не вижу, но мне не страшно. Меня охватывает радостное возбуждение, и, улыбнувшись, я протягиваю руку, чтобы помочь Мэйвену. Он залезает в темноту, стараясь сохранять достоинство. Прежде чем наши глаза успевают привыкнуть, панель задвигается обратно, отрезав нас от света, пьесы и оставшихся в зале людей.

– Быстро и тихо. Я выведу вас отсюда.

Я узнаю не голос, а запах – ошеломляющую смесь чая, старых специй и знакомых синих свеч.

– Уилл? – спрашиваю я, и мой голос обрывается. – Уилл Свисток?

Медленно, но верно мои глаза начинают привыкать к темноте. В потемках передо мной вырисовывается седая борода, как всегда спутанная. Теперь ошибиться невозможно.

– Некогда обниматься, крошка Бэрроу, – говорит он. – У нас много дел.

Даже не представляю, каким образом Уилл добрался сюда из Подпор, но его доскональное знание театра еще удивительнее. Он движется по лестницам и ступенькам, минуя маленькие дверцы, а над нами продолжается спектакль. Вскоре мы оказываемся под землей, среди кирпичных столбов и металлических балок, которые тянутся высоко над головой.

– А вам нравятся драматические эффекты, – замечает Мэйвен, оглядывая темноту вокруг.

Это место похоже на склеп, темный и сырой. В каждой тени таится кошмар.

Уилл чуть слышно смеется и плечом толкает железную дверь.

– Ты погоди пока.

Мы шагаем по узкому коридору, который идет вниз под уклон. Здесь слабо пахнет канализацией. К моему удивлению, коридор заканчивается небольшой платформой, освещенной лишь горящим факелом. Пламя отбрасывает странные тени на потрескавшуюся стену, выложенную разбитой плиткой. На ней какие-то черные надписи, буквы, но не на древнем языке.

Прежде чем я успеваю спросить, стены вокруг трясутся от оглушительного скрежета. Он исходит из круглой дыры в стене, где царит еще более густой мрак. Мэйвен, напуганный этим звуком, хватает меня за руку. Я боюсь не меньше, чем он. Металл грохочет по металлу – впору затыкать уши. В туннеле вспыхивает яркий свет, и я чувствую, как приближается нечто электрическое, огромное, могучее.

Перед нами останавливается металлический червь. Его корпус сделан из железных пластин, сваренных и свинченных вместе. В них прорезаны узкие окна. Пронзительно скрипя, дверь отъезжает, и на платформу падает теплый свет.

За дверью сидит Фарли. Она улыбается и машет рукой, приглашая нас войти.

– Все на борт.