Алая королева

У моего наставника небольшие апартаменты, которые от полумрака и духоты кажутся еще теснее. Опущенные шторы заслоняют вечернее солнце, пол скользкий от разбросанных бумаг. В углу, на электрическом приборе, заменяющем плиту, закипает маленький чайник. Неудивительно, что я никогда не видела Джулиана в других помещениях замка; очевидно, всё необходимое у него есть прямо здесь.

– Что случилось? – спрашивает он, указывая нам на пыльные стулья.

Он явно не привык развлекать гостей. Я сажусь, а Мэйвен остается стоять.

Я отвожу волосы с лица, обнажив сияющий алый знак моей подлинной природы.

– Эванжелину занесло.

Джулиан переминается с ноги на ногу – ему неуютно. Но не мой вид смущает его, а Мэйвен. Они гневно смотрят друг на друга – у них какие-то счеты, которых я не понимаю. Наконец Джулиан вновь поворачивается ко мне.

– Я не целитель, Мэра. Максимум, что я могу, – промыть рану.

– Я же говорил, – замечает Мэйвен. – Он ни на что не способен.

Губы Джулиана гневно изгибаются.

– Найдите Сару Сконос, – резко говорит он и, стиснув зубы, ждет, когда Мэйвен выполнит распоряжение. Я никогда не видела младшего принца таким сердитым, даже во время разговора с Кэлом. Но сейчас Мэйвен и Джулиан источают не гнев… это ненависть. Они откровенно презирают друг друга.

– Ну же, мой принц.

Этот титул в устах Джулиана звучит как оскорбление.

Мэйвен наконец уступает и выходит в коридор.

– В чем дело? – шепотом спрашиваю я, кивком указав на дверь.

– Не сейчас, – отвечает наставник и бросает мне чистую салфетку, чтобы вытереть лицо.

На ней остается темно-красное пятно, которое впитывается в ткань.

– Кто такая Сара Сконос?

И Джулиан вновь колеблется.

– Целитель тела. Она о тебе позаботится.

Он вздыхает.

– Она мой друг. Тайный друг.

Я и не знала, что у Джулиана есть друзья, кроме меня и книг. Но я ни о чем не спрашиваю.

Когда Мэйвен через несколько минут возвращается в комнату, я успеваю начисто вытереть лицо, хотя оно по-прежнему кажется липким и вспухшим. Завтра мне придется запудривать синяки – и я даже не желаю думать, как сейчас выглядит моя спина. Я осторожно касаюсь набухшей шишки в том месте, куда пришелся удар Эванжелины.

– Сара не… – Мэйвен замолкает, подбирая слова. – Короче, я выбрал бы кого-нибудь другого.

Прежде чем я успеваю спросить почему, дверь открывается, и появляется женщина. Очевидно, это и есть Сара. Она входит молча, не поднимая взгляда. В отличие от целителей крови, ее возраст прекрасно виден по лицу. Он гордо выставлен напоказ в каждой морщинке, в запавших худых щеках. Сара примерно ровесница Джулиана, но плечи у нее опущены, давая понять, что жизнь лежит на ней более тяжким бременем.

– Приятно познакомиться, леди Сконос.

Мой голос звучит спокойно, словно я беседую о погоде. Наверное, уроки этикета все-таки не проходят даром.

Но Сара не отвечает. Она опускается на колени передо мной и касается моего лица своими жесткими ладонями. Ее прикосновение прохладно, как вода на обожженной солнцем коже. Пальцы Сары Сконос проводят по ране на щеке с удивительной нежностью. Она работает старательно, сводя все до одного синяки. Прежде чем я успеваю пожаловаться на спину, она притрагивается к ушибленному месту, и боль отступает перед успокаивающим холодком. Процесс лечения заканчивается через несколько минут, и я чувствую себя совершенно как новенькая. Даже лучше. Все старые болячки и синяки полностью прошли.

– Спасибо, – говорю я, и вновь она не отвечает.

– Спасибо, Сара, – негромко произносит Джулиан, и ее глаза серой вспышкой перескакивают на него.

Она чуть заметно кивает. Джулиан подается вперед и касается ее руки, помогая Саре встать. Они движутся, как партнеры в танце, под музыку, которую не слышит больше никто.

Голос Мэйвена нарушает тишину:

– Можете идти, Сконос.

Тихое спокойствие Сары сменяется едва скрываемым гневом, когда она высвобождает руку и бредет к двери, как раненое животное. Дверь захлопывается за ней так, что на стенах дрожат карты в своих стеклянных темницах. Руки Джулиана тоже дрожат – и продолжают дрожать еще долго после ухода Сары, как будто он по-прежнему ощущает ее присутствие.

Джулиан безуспешно пытается скрыть, что некогда любил Сару и, быть может, любит до сих пор. Он смотрит на дверь загнанным взглядом, ожидая, что Сара вернется.

– Джулиан?

– Чем дольше вас нет, тем дальше разойдутся пересуды, – произносит он, указывая нам на выход.

– Согласен, – отвечает Мэйвен и шагает к двери, собираясь вывести меня в коридор.

– Ты уверен, что никто ничего не видел? – моя рука касается щеки, вновь гладкой и чистой.

Мэйвен задумывается.

– Никто из тех, кто может проболтаться.

– Секреты недолго остаются здесь секретами, – негромко произносит Джулиан, и его голос дрожит от столь редкого гнева. – Вы знаете это, ваше высочество.

– А вы должны понимать разницу между секретом и ложью, – парирует Мэйвен.

Он хватает меня за запястье и вытаскивает в коридор, прежде чем я успеваю спросить, в чем дело. Мы отходим совсем недалеко, когда нас останавливает знакомый голос:

– Какие-то проблемы, милый?