Алая птица

— Хорош камень, — прогремел мужчина, на этот раз разглядывая его под увеличительным стеклом. — Огранка превосходная: симметрия и угол выдержаны в каждой грани. Где, говоришь, дядька его достал? В Шарибе? Тебе бы, мил человек, продать его, да в саму Академию Магии! Там любят такие безделушки. А на вырученные деньги накупишь своей жене браслетов али бус каких попроще. — Тут он понял, что сболтнул лишнего и поспешно сказал: — Не серчай только, жена у тебя красавица, каких поискать, да только такие каменья в пору королеве нашей, да хранит ее Всевышний, а не купчихе. За вас же беспокоюсь, милостивые господа! Ограбят и, не дай бог, убьют, а то чего еще похуже, — кузнец виновато покосился на насупленную Айрин. — Да и золота-серебра у меня столько нет для оправы, тут же далеко не нитка нужна!

В ответ Рунар достал кошель и высыпал на стол перед кузнецом горку серебряных монет.

— Переплавь их, за работу я заплачу столько же. Желательно бы управиться за пару часов.

— Мил человек, да как же управиться? Я то…

— Вы один из лучших кузнецов Реймекара, — перебил его маг. — Или молва лжет?

С минуту кузнец раздумывал, затем сгреб монеты и указал на скамью у окна.

— Сделаю все в лучшем виде, а вы пока тут обождите, нечего в кузне потеть. Рубин не скраду, не сомневайтесь, мне моя репутация дорога. Погодите, женку кликну, чтобы вам чаю да пирогов принесла. Она у меня диву, какие пироги печет! — мастер завернул серебро и рубин в кусочек плотной ткани и вдруг повернулся к Айрин. — Смотри, девонька, как тебя твой муж любит, ничего для тебя не жалеет!

Она залилась краской, мечтая провалиться под землю. Еще Рунар, как назло, взял ее за руку и любовно поцеловал тыльную сторону ладони.

— Правду говоришь, кузнец, совсем от нее разум потерял.

Мужчина одобрительно хохотнул и вышел на улицу, велев сыну поживее раздувать меха.

Оставшись с магом наедине, Айрин высвободилась и обняла себя за плечи.

— Думаешь, он нам поверил?

— Конечно, нет. — Рунар пристально оглядел комнату. — Представление нужно для его семьи. Этот кузнец время от времени выполняет особые заказы для Академии и короны и лучше всех работает с артефактами.

— Так он узнал тебя?

— Догадался, что я не простой купец. Лично мы не встречались. Когда войдет его жена, сделай вид, что испытываешь ко мне что-то большее, чем неприязнь, иначе случится конфуз.

Айрин открыла рот для очередной колкости и тотчас закрыла. Сыграть любовь ей по силам. Только бы не забыть оставить роль на сцене, когда опустится занавес.

Супруга кузнеца, Аглая, вскоре подала дорогим заказчикам ароматный пирог с клюквой и полную крынку молока для Айрин. Рунару достался чай с травяным сбором, чем тот оказался вполне удовлетворен. Аглая все норовила подложить девушке кусок побольше и каждый раз наполняла кружку до краев, приговаривая, что пухлые да румяные щечки превратят ее в писаную красавицу.

— К тому же, как в такую худышку ребеночек поместится? Поди, нет еще деток-то у вас?

Айрин поперхнулась молоком, а маг замер, не донеся пирог до рта.

Женщина по-своему истолковала неловкое молчание.

— Знаю-знаю, бывает такое у молодых: не получается поначалу. Так не тревожьтесь! Мы вот с мужем сколько пытались, думали, Всевышнего за что прогневали, а потом — на тебе! Вон, какой лоб вымахал, — она махнула рукой до самого потолка. — Шестнадцать стукнуло, а уже наравне с отцом работает. Тебе, дорогая, сколько лет?

— Двадцать один.

— А мужу твоему?

Айрин оглянулась на «мужа», увлеченного выковыриванием начинки из последнего куска, и прикинула в уме.

— Двадцать семь?

Доброе лицо Аглаи украсила улыбка.

— Тю! Такой молодой! Вот моя кузина выскочила замуж за сморчка седобородого так и то…

Женщина пустилась в рассказы о любовных приключениях своих многочисленных родственниц, попутно собирая со стола тарелки. Для поддержки легенды Айрин опустила гудящую голову на плечо магу. Приметившая это Аглая умиленно вздохнула.

— Повезло тебе с мужем, Берта, все при нем! А вот моя своячница как-то спуталась с магом одним, до чего красивый был, паршивец! Золотые горы ей обещал, луну с неба, а как луна у нее в животе зашевелилась, так и сбежал, чтоб у него все там отсохло.

Рунар неожиданно расхохотался.

Айрин украдкой шепнула ему на ухо:

— Твой знакомый?

— Нет, просто ситуация стара, как мир.

Хозяйка предложила гостям взглянуть на украшения, что кузнец готовил для продажи. Якобы столь тонкой работы они прежде не видывали: и цветы у него были, как живые, и птицы словно вот-вот вспорхнут с брошек и кованых браслетов.

Рунар не выразил особого интереса, а Айрин, наоборот, очень загорелась. В детстве она порой забегала к кузнецу и наблюдала, как тот железными щипцами сворачивал в маленькие жгутики пышущий жаром металл или обтачивал колечки для дочерей. Украшения у него получались грубее, чем у городских кузнецов, но по-своему красивыми.

Лавка оказалась небольшой пристройкой без окон, но со множеством висящих над прилавками масляных ламп, погашенных за ненадобностью.