Алая птица

Хотя, Айрин еще не довелось побеседовать с членами Совета лично — на такую честь она даже не надеялась, — сплетен, которыми с удовольствием делились слуги, хватало с головой. Лорд Грейсли импонировал ей больше всех: за ним не водилось серьезных грехов, он был холост, щедр и имел репутацию человека, способного разрешить в пользу короля любой политический конфликт, и разумно распоряжался вверенными ему землями на северо-западе Рейненберна. Под его справедливой рукой иссохшие серебряные жилы в Миртельских горах превратились в полноводные реки, а благодаря новым водным путям каменный уголь упал в цене и стал доступен даже незажиточным простолюдинам.

Айрин послушно спустилась в подземелья, в тайне радуясь возможности провести время в покое и безопасности. Мало кому пришло бы в голову ошиваться рядом с владениями Рунара, рискуя при этом получить охранным заклятьем в любопытный глаз. Соответственно, слуги предпочли забыть о существовании узкой крутой лестницы, конец которой терялся в полной шорохов сырой темноте.

Когда маг притащил туда ученицу в первый раз, ей всюду мерещились пауки и крысы, и она боялась отойти от Рунара, на что тот мрачно пошутил, не облилась ли она по глупости рыбным клеем, что никак не может от него отлипнуть. К мелькающим в коридорах серым хвостам удалось привыкнуть. Да и наставнику надоело упражняться в красноречии, тогда времяпрепровождение в подземельях перестало напоминать девушке бесконечную войну со своими демонами.

Жестом отперев зачарованные замки, Айрин прошла насквозь две темные комнаты. Одна использовалась, как книгохранилище, стены второй украшали следы магических экспериментов. Третья ккомнатана первый взгляд казалась последней в цепочке. Она была в три раза больше предыдущих. В ней поместились два стола — каменный для варки зелий в центре, деревянный письменный у стены, — стеллажи со свитками, магическими книгами, опасными артефактами и пузатыми пузырьками с зельями, настойками и ядами. Свойства каждого Айрин выучила назубок. Кроме этого, на стенах висели карты: физическая с отметками об известных полезных ископаемых, политическая, на которую девушка собственноручно наносила пунктиром линии торговых путей, и старое гигантское порванное по краям полотнище на древне-шарибском языке, расшитое еще до Великой Войны с Эскальтом. Именно за ней находилась неприметная дверь в крошечную спальню, где маг порой коротал ночи.

Айрин поворошила остывшие угли в камине, подкинула дров на растопку, расправила поверх рунический платок и щелчком пальцев высекла пучок искр. Руны таинственно замерцали, по крыльям алой птицы пробежали язычки пламени. Айрин удовлетворенно отошла к столу, где ее ждали яды.

Поначалу навязчивый запах дыма не привлек ее внимания. Она уже долгое время сидела, скрючившись в три погибели над свечой, а потому списала все на разыгравшееся воображение.

Вскоре перед носом Айрин поплыли серые дымные кольца, и только тогда она круто обернулась и с грохотом рухнула со стула, потеряв равновесие. Каминная труба забилась, и вся гарь маслянистыми клубами поползла под потолок. Как назло, рядом, чтобы смочить ткань, не было ни капли воды или вина, которое маг обычно хлестал бочками.

Горло и нос нещадно драло. Айрин сотряслась в спазме кашля. Она никак не могла заставить себя задержать дыхание. Лаборатория стремительно заполнялась дымом.

Айрин завопила в надежде, что стража услышит ее, только маг запретил приближаться к его владениям на полет стрелы, охраняя одни ему ведомые секреты, ради которых Айрин совсем не хотелось умирать. Она распласталась по полу и поползла к двери, но почти сразу остановилась.

Чтобы добраться до выхода, ей предстояло преодолеть три запертых помещения, одно из которых защищалось артефактом. Рунар превратил подземелья в почти идеальное убежище на случай осады.

Айрин ударила кулаком по каменным плитам. Если она выживет — даст наставнику по самодовольной башке!

Камин расплылся в грязно-желтое пятно.

— Я подчиняю огонь, не наоборот. Подчиняю огонь.

От едкого дыма жгло глаза. Айрин упрямо твердила слова сквозь стиснутые зубы, как мантру, и складывала жест за жестом. Однако вместо того, чтобы придать сил, они потеряли смысл.

«То же самое ты говорила, когда твой отец сгорал заживо», — прозвучал ее собственный внутренний голос.

Она с рычанием ткнулась лбом в холодный пол, как если бы хотела выбить из головы жуткие воспоминания.

— Это не моя вина!

Пламя разгорелось с новой силой, неведомым образом вытекая из камина, подобно лаве.

«Молила ниспослать тебе дождь».

— Погасни, ну! — в слезах завопила Айрин.

«А пошел снег. Лучше бы ты сгорела вместо него».

Она не знала, как по-эскальтски дождь, и не могла вспомнить ни одной руны, кроме бесполезной Вариат. Каменный мешок накалялся, будто печь. Все попытки погасить пламя магией, напротив, подпитывали его.

— Siler! — выдавила Айрин из последних сил. Так звучало слово «лед».

Вдруг свистящий шепот над ее головой произнес: «Niareve Ek’al. Ek’al».

— Экъяль! — не задумываясь, выпалила она. — Экъяль! Экъяль…