В груди возникло знакомое тянущее ощущение — так случалось, когда на уроках она чересчур усердствовала с магическими упражнениями.
Во все стороны от тела Айрин потянулись робкие узоры инея. Вопреки ожиданиям, они крепли и множились, с каждым мгновением захватывая все больше пространства. Айрин калачиком свернулась на студеном полу, а когда решилась осмотреться, стены, потолок, даже потухший камин покрывала растущая корка кристально прозрачного льда. Дым никуда не делся, но из-за мороза дышалось будто бы легче.
Предплечье пронзило жгучей болью. Задрав рукав, она с ужасом обнаружила у сгиба локтя клеймо в виде неизвестной руны, в очертаниях которой узнала части того самого слова.
«Меня зовут Экъяль» — так произнес шепот.
Температура продолжала падать.
Айрин с трудом расцепила стучащие зубы.
— Хватит. Прекрати! Nejar!
Ледяной панцирь остановил свой рост.
Девушка вновь разразилась кашлем и, некоторое время спустя, тщательно осмотрела ледяной ожог. Неужели с ней говорил дух руны? Но как и почему он помог ей? Бабушка всегда твердила, что духам нет дела до людей. Лутар Олимандер мог ответить на ее вопросы.
Лаборатория напоминала пещеру в горах, едва пережившую снежную бурю: из стен угрожающе торчали пучки шипастых сосулек, вместо шкафа со свитками высился сугроб, камин едва угадывался под ледяным щитом, пол покрывал прекрасный узор из инея, который варварски портили смазанные отпечатки ладоней.
Айрин обреченно обняла себя за плечи. Ей предстояло не только убрать снег, но и как-то объясниться перед Рунаром. Первым делом она выкопала из под снега труды по ядам, затем вышла из комнаты и больше в нее не возвращалась.
Две двери удалось открыть без труда, а последняя с замком-артефактом внезапно заупрямилась.
— Дьявол. Открывайся же! — Айрин без толку повторила заклинание и магический жест, затем саданула по двери кулаком, навалилась плечом, а под конец пнула ее, сопровождая каждое действие новыми ругательствами: — Тупая дверь! Чтоб из тебя сделали лошадиный денник и никогда там не убирали!
Бессильно зарычав, она устало привалилась к ней спиной, переждала приступ удушливого кашля и снова выругалась, теперь уже на себя.
— Вот кукушка! Оффан!
Под напором руны, отпирающей замки, дверь моментально распахнулась. Айрин вытерла испачканные сажей пальцы об испорченное платье и с угрожающим топотом направилась наверх.
При виде ее маг лишь вопросительно приподнял бровь. Как будто посреди его кабинета стояла миловидная барышня, а не подпаленная, черная с головы до ног гневно дышащая северянка. Пропустив сбивчивый рассказ мимо ушей, Рунар рассеянно пробежал взглядом по списку ядов, швырнул еще влажный свиток на стол и молча протянул Айрин надушенный носовой платок, после чего отослал ее в комнату взмахом руки. Та заткнулась на полуслове и с разочарованным видом направилась лечить нервы в библиотеку.
В последнее время архивариус был щедр на истории о королевстве и ближайших соседях, хотя все еще старательно избегал подробностей об Эскальте. Возможно, в лице Айрин он обрел компанию, которой по непонятной причине долгие годы был лишен королем Камередиусом.
В примыкавшей к библиотеке каморке старика помещалась кровать, узкий шкаф и письменный стол с аккуратными стопками книг и пучками писчих перьев. Здесь архивариус прятался от всего мира, как старая черепаха от страстей, способных смутить ослабшее сердце.
— Что-то ты рано сегодня, ученица. Солнце только-только коснулось горизонта. Али Придворный маг тебя выгнал за чересчур смелый образ? — хихикнул он, едва разглядел ожидающую на пороге гостью. — Входи. Ох, как запахло копченостями! Как бы аппетит не разыгрался на ночь глядя. Что теперь будешь выпытывать у бедного старика?
— Как видите, сегодня и мне есть, чем вас удивить!
Она вошла и привычно примостилась на стульчике, пока архивариус разливал по стаканам чай.
— Ох, ставлю золотой, что не удивишь, — подмигнул он. — Ну-ка?
Айрин и раньше делилась с ним своим магическим опытом. Старик только посмеивался. Дни его бурной молодости верхом на коне с мечом наперевес, да с артефактом на шее давно миновали, слава Всевышнему. Теперь ему больше по душе были чужие шишки и победы.
Однако в этот раз окончание ее приключения в подземельях он встретил задумчивым молчанием.
— Руны, значит, — промолвил он с неожиданной горечью. — Колдунья, значит.
Айрин напряглась. Ей казалось, что все в замке уже судачат о ее силе, но тон собеседника заставил ее насторожиться.
— Разве вы не знали?
— Я не хотел о этом думать, девочка.
— Я не имею отношения к войне или к инквизиции, — начала заводиться Айрин. — Только не говорите, что теперь тоже ненавидите меня!
Старик сухо рассмеялся.
— Ах, ученица, мои предпочтения тут не при чем. Видишь ли, я приносил клятвы человеку, чьи убеждения были тверды и непоколебимы.
Его целая рука потерла шею над высоким воротом, затем опустилась вниз, накрыв лежащий на коленях протез.