Алая тигрица

Регулярный маршрут в порт проходил вокруг этих гор, по главной дороге, по которой часто ездили торговцы и торговые повозки. Также он кишел имперскими патрулями. Раненая и одинокая, Ана выбрала более быстрый и гораздо более опасный путь: печально известный труднопроходимый Крест Оссеницвы.

Небо над головой приобрело темно-серый оттенок, обещая снегопад.

Ана прижала руку к пояснице. В отдаленной деревне она нашла целителя, аффинита плоти, который закрыл ее рану, не задавая вопросов о шарфе, плотно прикрывавшем нижнюю половину лица. Но ее кожа, превратившаяся в сморщенный шрам, все еще была сырой и опухшей, и ей требовалось чистить ее каждую ночь. Постоянная боль истощала ее, значительно замедляя путешествие.

Крест Оссеницвы должен был занять у нее меньше суток. Но наступала ночь, а лабиринт хвойных деревьев все еще простирался за пределами ее зрения, сосульки беспорядочно звенели на ветру.

Она должна остановиться и укрыться до того, как наступит настоящая ночь и температура резко упадет.

И все же…

Она слышала истории о Кресте Оссеницвы, где Огни Богов прижимались к вершине горы и в темноте превращались в магию, порочную и навязчивую. Охотники, торговцы и ученые-экскурсоводы исчезли на замерзших дорогах и никогда более не возвращались.

Ана прищурилась, глядя на далекий горизонт, где последние лучи солнца стекали с неба холодной ледяной синевой, уступая место ночи. Она была так близко к подножию гор. Еще час или два, и она должна была оказаться там.

Ана прищелкнула языком и вонзила каблуки в своего валькрифа. Скакун фыркнул и начал неуклонно пробираться вперед, его когтистые копыта легче, чем у любой другой лошади, вцеплялись в снег, а молочно-бледный взгляд легко прорезал темноту. Лед примерз к его густой белой гриве, снежинки прилипли к длинным ресницам.

К этому времени Ана полностью оставила попытки отряхнуться от снега. Ее меховая накидка, ботинки и кожаные перчатки обледенели, шарф, которым она обмотала нижнюю половину лица, замерз от влажности ее дыхания. Он царапал ее щеки, когда она покачивалась верхом на своем валькрифе, мир расплывался в массу темноты и бледно-серого.

Ее валькриф фыркнул.

Ана моргнула, не заметив, что впала в ступор. На холоде было легко заснуть, и в те дни, когда она путешествовала с Мэй или Рамсоном, они разговорами помогали друг другу бодрствовать.

Призрачный смех пронесся среди деревьев.

Волосы у Аны на руках встали дыбом. Вокруг воцарилась странная тишина, сменившая вой ветра. Порывами падал снег. Воздух сгустился.

Ее валькриф пронзительно заржал, и от этого звука у Аны по коже побежали мурашки. Ее скакун замедлил ход и начал мотать головой, белки его глаз закатились. Ана крепче сжала поводья и вспыхнула силой родства, ища следы крови.

Ничего.

Именно тогда ее валькриф заржал, и Ана услышала его: вой, пронзивший огромные пустые горы.

За слепящей завесой снега что-то двигалось.

Ее скакун снова заржал, и Ана потянулась за кинжалом.

– Спокойно, – пробормотала она, обращаясь и себе, и к валькрифу. Она крепко сжала поводья, чтобы унять дрожь в руках.

Впереди появились две точки света – болезненного, бледно-голубого, цвета мертвых. Они двигались слишком уверенно, чтобы быть факелами или чем-то человеческим.

Ветер с воем пролетел мимо нее, и в ее голове пронеслись детские истории и слухи о существах, которые обитали в далеких горах Империи. Слишком поздно Ана поняла, что это было и что ее кинжал не имел силы против этого существа.

Ледоволк шагнул сквозь снег.

Он возвышался над ее валькрифом, вырезанный изо льда, его обветренное тело покрывали прожилки инея, а клыки были длиннее ее предплечий. Самыми ужасными были его глаза: мертвенно-белые, с крошечным голубым зрачком.

Ее валькриф отчаянно бился в поводьях, отступая. И все же Ану трясло так сильно, что она не могла пошевелиться, мышцы ее ног обмякли.

Они и раньше сталкивались с ледяными духами, она и Мэй: безобидные сивинции, которые принимали форму диких животных и небольших снежных вихрей. Но в мире существовали и другие места, где магия Огней Богов превращалась в злых духов, которые рыскали в северной тайге и замерзших тундрах Кирилии. Ледоволк был одним из них.

В мифах говорилось, что единственный способ победить ледяного волка – это убить сивинция в его сердцевине: огоньки светящегося голубого света в глазах. Самый простой способ – с помощью огня.

Ана ледяными пальцами начала рыться в своем рюкзаке. У нее закончились огнешары, так как она ранее распределила их на последние несколько дней, рассчитывая, что сегодня будет ее последний день в пути.

Никакого огня. Значит, с помощью клинка.

Кинжал в руках казался тяжелым. Она неуверенной хваткой подняла кинжал под порывами ветра. В такую погоду шансы, что она пронзит цель, были ничтожно малы. И ее сила родства была бесполезна против духа льда и снега.

Но внезапно Ана подумала, что существовал способ объединить кровь и кинжал.