Алан. Скажи, что ты моя 2

–Я жил с этой болью годами, – его пустой притупленный голос со знакомым акцентом разрывает тишину даже сейчас, на записи, – этот нелюдь мою семью уничтожил. Просто взял и стер ее с лица земли. Таких, как он, в камерах газовых надо сжигать. А за него еще государство годами платило-кормило его и одевало, пока он на нарах чалился. Я этим жил, понимаешь? Только этим и мог жить – мыслью о мести. Хотел весь их род точно так же истребить. А когда узнал, что он еще и на свободу вышел, вообще перестал дышать. Я словно бы подох в тот самый момент, понимаешь?! Как? Вот как? Одни достойные мужики нелепо и стремительно попадают в аварии – хлоп и нет мужика. А этот… Мою сестру… других девочек… Ты понимаешь, что они ангелами были? Моей мелкой было шесть, Роберт… Шесть! – Давид говорил сбивчиво, эмоционально. – Тогда я решил сделать так, чтобы он испытал ровно то же, что испытали и мои родители, когда потеряли дочь. Я вычислил, под какими именами и где прячутся его дети с женой. Подготовил подборку документов следствия, которые удалось раздобыть за взятку. Там было всё – фото жертв, его признания, записи допросов. Дальше дело было за малым – встретиться с Айзой и все ей выложить… Не знаю, на что я тогда рассчитывал и почему выбрал именно ее из двух сестер. Просто стечение обстоятельств. Просто она чаще выходила на улицу, больше где-то проводила время. Мне с ней пересечься было легче. Тогда еще я точно не знал, что буду делать. Хотелось боль увидеть в глазах его ребенка. А может быть, хотелось понимания, сожаления… Да черт его знает. А она… Она выслушала меня и пренебрежительно рассмеялась. Так, знаешь, цинично и без иллюзий. Я даже оторопел. Словно бы она была заранее готова к разговору.

– И что мне с того? – выплюнула мне тогда в лицо. – Я этого папашку знать не знаю! Он мне такой же чужой человек, как и ты! Некого мне жалеть и не за кого стыдиться! Меня б кто пожалел… Что ты сюда приперся вообще? Вали давай!

Знаешь, я бы мог сказать, что это ее грубость меня тогда из себя вывела, но нет… Дело было в другом. В ее выражении лица, что ли… Усмешка. Она в этот момент так сильно внешне похожа на него была. Его черты лица. Точно такие же, как на записях следствия, как в жизни… Его дочь… Его выродок… Дальше я не помнил себя. Схватил ее и начал душить… Итог ты знаешь…

Запись продолжалась. На ней теперь была тяжкая пауза, но через какое-то время Давид продолжил: