Алан. Скажи, что ты моя…

Я знал неприглядную правду о ее происхождении, но не знал деталей. Все это только предстояло изучить- кто такой ее отец и почему он их оставил, что там за темная история с ее сестрой… Детектив начал работать по ее семье поти сразу, как Бэлла плотно и основательно вошла в мою жизнь и, суля по срокам, вот-вот должен был пролить мне свет на эту сторону жизни моей девочки. Не то, чтобы я не хотел спрашивать у нее все это сам или думал, что она соврет. Мне не хотелось ворошить ее раны. А еще мне казалось, что она сама не знает многой правды… Насколько эта правда прилична и не принесет ли дополнительной боли моей девочке, я и должен был оценить…

Мы еще около часа гуляли по берегу. Бэлла восторженно, как ребенок, бегала от то и дело норовящих нас обрызгать серебристых волн, собирая причудливые ракушки. А я умилялся, глядя на это идеальное создание природы…

–Смотри, что нашла! У этой ракушки дырка посередине. Посмотри через нее на солнце и загадай желание…– подбежала она ко мне с таким восторгом и трепетом, что серде зашлось.

–Загадал,– улыбнулся я, бессоветсно ей наврав, притягивая к себе, чтобы накрыть немного обветрившиеся от моих постоянных несдержанных поцелуем и ветреной прогулки губы,– а ты загадала?

–Мне нельзя… Это твой талисман, Алан… ТОльк твое желание сбудется…

Я захохотал в голос, обнимая ее гибкое тело.

–Тогда я буду твоим талисманом, малютка… Загадай мне желание- и оно обязательно исполнится…

–Уже исполнилось,– заглядывает мне в глаза, щемяще, искренне, так, что дух захватывает…– никогда не была в Амстердаме- и ты меня сюда привез… Никогда не видела моря- и снова бинго.

–Последнее не в счет, малютка… Это недоморе… Только так, пофилософствовать… Вот, станет потеплее в Европе, поедем куда-нибудь погреть бока… Найду какой-нибудь необитаемый красивый остров, чтобы мы купались с утра до ночи голышом и трахались прямо в море…

Она смеется заливисто.

–Подобно тому, куда ездят на медовый месяц?

Я видел, как исказилось ее лицо, когда она поняла, что это вырвалось вслух… Или это, сука, моя гребанная реакция, которая заставила ее так встрепенуться… Черт, я был к этому не готов…

Между нами повисла напряженная тишина, которую я пытался сгладить резкой сменой темы.

–Так что там с кекенхофом, Бэлла? Едем смотреть твои тюльпаны?

Она улыбнулась немного натянуто, Рассеянно. Расстроенно.

Сука. Ну как так? Как так получилось, что разговор сам вырулил не туда, куда мы оба его хотели подводить?

Я вбивал адрес в навигатор и писховал сам на себя, понимая, что все испаганилось в одну минуту… Ситуацию то ли спас, то ли окончательно угробил Давид, позвонивший и сказавший, что нужно срочно возвращаться в Москву по эльдаровскому проекту.

–Сорри, малютка… Тюльпаны отменяются… Нам нужно стартовать обратно…

–Все хорошо, в следующий раз тюльпаны, когда-нибудь..– тихо ответила она, смотря в окно.

А я в очередной раз чертыхнулся про себя.

Тюльпаны все же были. В отведенные нам на прогулку по Дьюти-фри в аэропорту перед взлетом полчаса Бэлла наткнулась на киоск с луковицами и купила пару пачек.

–Говорят, это разводилово для туристов. Что это самые паршивые луковицы, из которых, как правило, ничего не вырастает.

Она лишь улыбнулась краешком рта в ответ.

Через неделю я увидел, как на облюбованном ею для этюдов балконе появились кашпо со свежими посадками. И две чашки выпитого кофе…

Глава 22

Бэлла

Мы делали вид, что наш разговор в Зандфорте у океана ничего не изменил, но это было не так. Появилась недосказанность… Неприятная, зудящая… Она скребла кошками мне на сердце и царапала обидой горло. Обидой к той, кого я даже не знала, у уже ненавидела, кто начала названивать ему на телефон, стоило самолету сесть во Внуково. Алан несколько раз раздраженно бросал взгляд на дисплей, а потом и вовсе выключил звук и вибрацию, просто перестал обращать внимание на звонки… Вот только я точно знала- сейчас он поедет к ней… Обязательно поедет…

Мы расстались у моего подъезда. Я сдержанно попрощалась, со всей силы закусив губу, чтобы не спросить, когда он приедет в следующий раз. В последний момент, когда распахнула дверь авто, схватил меня за руку, заставив обернуться на него.

–Мне было пи..ц как хорошо с тобой эти дни, малютка…

Малютка… В голове опять предательские мысли, что ее он тоже называет малюткой. Лезвием по сердцу… Я хотела плакать, но сдержалась, дав волю чувствам только тогда, когда поднялась в квартиру и закрыла за собой дверь. Слезы лились без контроля. Я сползла по стене на пол и даже не пыталась собрать себя. В квартире было пусто и одиноко… Пасмурная тяжесть улицы давила через закрытые наполовину новыми элегантными шторами окна, которые Он еще так и не видел.