Алби (СИ)

Алби побледнела так, что Рифус встревоженно дёрнулся, а потом села на пол и разрыдалась с таким отчаянием, какого он ещё у неё не видел. Алби плакала и сотрясалась всем телом, спрятав лицо в ладонях, сдавленно булькая и всхлипывая. «Ну вот, чего я и боялся. Всё-таки срыв...» Поначалу Гарт хотел залепить девушке пощёчину, чтобы купировать истерику в самом начале, но потом передумал. Ей и так уже досталось, если он ударит её, то сделает лишь хуже. Кажется, неприкосновенность жилища была очень важна для Алби Мирр. Если уж она даже жениха сюда не приглашала. И его, Гарта, терпит, так как не может выгнать, терпит, но с огромным трудом, потому что он вторгся на запретную территорию. А вот известие об обыске девушку подкосило. Она плакала, не переставая, около получаса, а потом подняла на «красногалстучника» покрасневшие от слёз глаза:

— Почему?.. Да что вам надо от меня?!.. Что вы искали, что? Здесь ничего нет! Зачем вы... кто это был?

— Ну откуда ж мне знать. Спецы во главе с... м-м-м... кого могли сунуть в ваши сны разума... наверно, Пирс Трей... может быть. Это так важно, Алби? Кто именно проводил в твоём доме обыск? И что же они искали?

— Я не знаю, — содрогаясь всем телом, прошептала Алби, — я даже предположить не могу...

— Наверно, записи. В лаборатории на удивление мало отчётов, Гир мог решить, что все конспекты ты хранишь дома. Может, рассчитывали найти недостающие компоненты твоих опытов.

— Тритиевую воду, да? У меня дома? А почему не обогащённый уран? Или карборановую кислоту в чайнике? Это какое-то всеобщее помешательство... — Алби ссутулилась, став даже меньше ростом. — Это не жизнь, Рифус Гарт... Это даже не существование... Это... это... В общем, душ там. Полотенца тоже. Форму сунь в отдел для плотной ткани. — Она отвернулась и с ногами забралась на стул, замерев и уставившись на лиловые сумерки за окном.

Позже она с головой погрузилась в горячую ванну, впервые за последнее время почувствовав чуть ли не физическое наслаждение. Вода смывала пот, пыль, кровь, смывала и уносила прочь боль и горе, что принесли ей эти дни, смывала воспоминания о Ките, холод собачьего вольера, ржавые решётки заваренного люка и острые клубки трав, царапавшие её лицо, когда она лежала ничком на сухой, выдубленной солнцем земле, смывала шок и гадливость от этого обыска. И только грозное великолепие Внешнего мира не было подвластно горячим струям, потому что части не дано превзойти целое. Алби лежала в воде, стараясь полностью расслабиться, не думать ни о чём, кроме вот этого, сиюминутного блаженства, не думать о завтрашнем дне, которым может стать для неё последним, не думать о людях в чёрно-красной форме, к которым она попадёт, если Рифус Гарт не выстрелит ей в висок, не думать о самом Гарте, торчащем в её квартире с таким видом, будто он всегда тут жил, не думать ни о чём, просто наслаждаться тёплой водой и ароматной успокаивающей солью, не думать... не думать...

— Второй раз за день утонуть решила?

Алби вздрогнула и открыла глаза. Вода из ванны перелилась через край, образуя внушительного вида озеро на полу, в котором плавали её шлёпанцы и упавшее с крючка полотенце, а Гарт, ругаясь сквозь зубы, закручивал вентили до упора.

— Я заснула, да? — пролепетала девушка, пунцовея с головы до ног. — Ой, я, наверно, соседей затопила...

— Тьфу на тебя, — буркнул Рифус, — магнит для неприятностей. Вылезай и ложись спать по-человечески. Честное слово, во Внешнем мире с тобой и то проще было.

— Выйди, пожалуйста, — Алби чувствовала себя абсолютно несчастной, — я... я сама тут разберусь.

— Не грохнись тут, — раздался голос ей в спину, и дверь захлопнулась.

Она торопливо вылезла из ванной и начала судорожно собирать полотенцем воду, выжимая её в раковину. «Господи, да что же это творится... ну и лужа... где моя одежда... шлёпки все мокрые... ещё и этот припёрся... ой, значит, вода уже и в прихожей... мамочки... а если бы не припёрся?.. наверняка думает, что я полная дура... а так и есть...» Наконец, вытерев воду и повесив полотенце сушиться, Алби затолкала свою покрытую пылью и обрывками травинок одежду в машинку, форму переложила в отделение для химчистки, включила аппарат, наспех переоделась и на цыпочках вышла из ванной. Откуда-то сбоку донёсся голос Гарта:

— Ты уж извини, я у тебя на кухне покопался. Ты предаёшься аскезе или это какая-то суперновая диета? Даже у меня дома в холодильнике больше еды, чем здесь. Зато нашлась бутылка шампанского. У тебя бокалы есть?

— Это на новоселье, — тихо сказала Алби, не глядя на Рифуса, — я хотела отпраздновать с Китом и тремя подругами из соседней лаборатории...

— Вы что, одной бутылкой на пятерых праздновать думали? Страшные вы люди, учёные. Ну, мы с тобой и на двоих уговорим. Так есть у тебя бокалы или нет?

— Есть чашки. Я пока мало что купила. А перевозить старьё со съёмной квартиры не хочу.

«Хозяйничает тут, как у себя дома. Кто ему разрешал открывать холодильник? Почему он всегда делает, что хочет, а я даже слова против сказать не могу?» Алби молча достала чашки, поставила их на стол и вышла из кухни.