Алеф

— Идея хорошая, — кивает Глеб, спрыгивая на землю.

Мы с Големом следуем его примеру.

— Во время скачки я думал, что свалюсь, — признаётся Олег, доставая сигареты. — Хотелось послать всё к чёрту и натянуть поводья.

— Что остановило? — спрашивает Голем.

— Азарт, наверное. А может, боязнь кувырнуться вперёд, — с усмешкой добавляет Олег.

Он щёлкает зажигалкой, и его окутывает облачко сизого дыма. Разносится запах персика и лавра: здесь фильтр, установленный на ипподроме, уже не действует.

Я немного отхожу, чтобы полюбоваться Марной. Она бредёт по воде вдоль берега, временами похлопывая лошадь по шее.

Спустя полминуты ко мне подходит Голем. Он останавливается, глядя на реку.

— Она уже не со мной, да? — произносит он, не поворачивая голову.

— С тобой, — отвечаю я.

— Правда?

— До конца.

— Но и с тобой.

В ответ я лишь пожимаю плечами. В словах Голема нет противоречия — если только я верно понимаю суть его игры. Если же ошибаюсь…

Марна выходит из воды со счастливой улыбкой на лице. Солнце клонится на запад, и лучи, приобретшие медный оттенок, обливают её рыжие волосы, превращая их в пожар.

Я вспоминаю огонь, который показывал мне Голем после того, как мы любовались бабочками. Мир, ввергнутый в хаос — вот что он хотел смоделировать своими терактами. Это была демонстрация — созданная специально для меня.

— Давайте возвращаться, — говорит Марна, подходя. — Я устала.

Она бросает украдкой взгляд на Голема.

— Да и время вышло, — замечает тот.

— Двигаем назад! — окликаю я Олега с Глебом.

Те кивают. Мы отвязываем коней и пускаем их рысью в сторону ипподрома.

Вновь в офисе я появляюсь только через день. Накануне Глеба собирался в дорогу и получал от меня наставления: он принял на себя руководство немецким заводом и в конце недели должен вылететь в Германию.

Кроме того, звонил Стробов и минут пять орал, требуя немедленно закончить «Алеф» и передать ему. Я соврал, что вирус не готов, и мне требуется ещё немного времени. Полковник грозился немедленно посадить меня за промышленный шпионаж, но, в конце концов, чертыхаясь, бросил трубку.

Мила встречает меня сообщением о том, что звонил Этель. Француз прилетел в Киберград и обещал зайти в середине дня.

— Сразу приглашай его ко мне, — говорю я.

— Да, господин Кармин.

Голос секретарши звучит умиротворяюще. Он создаёт иллюзию, будто всё течёт по-старому, и нет никаких фидави, безопасников, шантажистов и нависшей над миром угрозы апокалипсиса.

— Мила, ты бывала в Париже? — спрашиваю я девушку.

— В Париже? — удивлённо переспрашивает она.

— В виртуальном.

— О, да, господин Кармин. Дважды.

— Понравился город?

— Он совсем не плох. Немного аляповат. Мне кажется, французы слишком старались скопировать прототип.

— Куда бы ты хотела отправиться в отпуск?

— Пожалуй, в Токио.

— Так и будет.

Глаза секретарши становятся чуть шире.

— Неужели, господин Кармин?

— Считай, что получила премию.

Пока Мила сбивчиво бормочет благодарности, скрываюсь в кабинете.

На электронной почте — куча непрочитанных писем. Большинство от деловых партнёров — их я просматриваю. Остальная корреспонденция прислана благотворительными организациями и различными ассоциациями защиты прав человека. Весь этот мусор я отправляю в «корзину».

Этель объявляется в три часа. На нём тёмный двубортный костюм и вишнёвого цвета галстук в крапинку. Француз окутан сладковатым ароматом парфюма, марку которого я не могу узнать. Запах мне не нравится: чересчур приторный.

Поднимаюсь навстречу и даже выхожу из-за стола.

— Прошу вас, — говорю со всей сердечностью, на которую способен. — Садитесь.

— Благодарю, — Этель опускается в кресло.

— Я вас ждал.

— Да, у меня есть к вам дело. Надеюсь, не отрываю ни от чего важного?

— Ни в коем случае, — сажусь напротив.

— Простите за бесцеремонность.

— Не стоит об этом.

Этель кивает и проводит сухопарой ладонью по голове. Француз излучает уверенность. Интересно, для чего он явился? Не похоже, что за покупками.

— Знаете, мсье Кармин, в прошлый раз я забыл вас кое о чём спросить.

— О чём?

— Вы верите в Бога?

Обычно среди моих клиентов религиозные люди не встречаются. Я, конечно, помню рассуждения Этеля об Апокалипсисе, но к чему он завёл этот разговор теперь? И какой ответ предпочёл бы услышать?

— В какого? — уточняю я.

— Не важно. Вообще, в высшее существо, создавшее наш мир и управляющее им.

— Есть доказательства того, что Бога не существует, — говорю я.

Француз усмехается. В его глазах мелькают озорные огоньки. Кажется, моё замешательство доставило ему удовольствие.

— Мсье Кармин, доказать можно всё, что угодно. Но в данном вопросе, какими бы убедительными ни выглядели аргументы, они возможны только с научной точки зрения. Но не с позиции веры. Как вы сами понимаете, нельзя доказывать положения одной системы, оперируя понятиями другой. Это фальсификация.

— Согласен. С точки же зрения религиозной парадигмы существование Бога доказуемо с не меньшей убедительностью. Впрочем, этого и не требуется.

Этель кивает.