Алеф

— Брось! Мы ведь не чужие. Выкладывай, что задумал.

Олег неуверенно пожимает плечами.

— Мне бы хотелось заняться гостиничным бизнесом. Есть один проект. Мне он интересен.

— Ну вот, видишь — даже проект уже имеется.

Стоит немалого труда сделать вид, будто я не огорчён. Но надо держать себя в руках.

— Пара отелей в районе Шимацу.

— Где?

— Ты слышал, Алекс.

Вот это новость! Значит, Олег решил заняться бизнесом в реальности.

— Уверен? Это очень рискованно.

— Знаю. И всё же.

Я молчу почти минуту. Просто не знаю, что сказать. Олег нервно постукивает пальцами по подлокотнику кресла. Они похожи на лапки африканского паука.

— Ну, что ж… — произношу я, наконец. — Тебе понадобятся деньги. Много денег.

— Поэтому я и обеспокоен положением дел. Если я «выведу» виртуальные бабки, получившейся после конвертирования суммы будет недостаточно. Даже если я сложу её с имеющимися у меня реальными деньгами.

— Ты собираешься обесточить банковский счёт нашей фирмы? Во время кризиса?

Олег качает головой, но я понимаю, что он рассматривал такой вариант.

— Это будет означать конец. Мы не выкрутимся без твоих денег.

— Алекс, я не стану подкладывать всем нам такую свинью. Как я уже сказал, бабок всё равно не хватит для открытия гостиничного бизнеса в реальности. Но мне нужно, чтобы фирма опять начала приносить доход. И хороший.

А потом ты заберёшь деньги. Когда накопишь достаточно, чтобы прикупить пару отелей в Шимацу. Всё ясно.

Я заставляю себя улыбнуться. Нельзя показывать, что план Олега выбил меня из колеи. Кажется, все вокруг рушится, а я стою в центре камнепада. Но ещё можно побороться.

— Если тебя заботит юридическая сторона вопроса, — говорю я, — то подумай вот о чём: наказание за контрабанду — всего лишь штраф. И он не превысит наши доходы от теневой экономики. Конечно, репутацию следует оберегать, но на что нам репутация, если мы обанкротимся?

Олег кивает с лёгкой усмешкой:

— С тобой проще согласиться.

— Я называю это доверием.

— Хорошо, ты меня убедил. Делай, что считаешь необходимым. Тем более иного выхода всё равно нет.

— Вот и славно. Чем, кстати, занимается в это нелёгкое для нас время Глеб?

— Он вчера отправился в отпуск на Багамы.

— Неужели?

— Угу. Сказал, что заслужил отдых после постройки немецкого завода.

Хорошо, что его присутствие для работы фирмы не так уж существенно. Глеб отличный инженер, но бизнесом управляю я.

— Знаешь, я никогда не был паникёром, — говорит Олег, вставая и принимаясь ходить по комнате, — но сейчас боюсь всё потерять.

Я наблюдаю за ним и вдруг понимаю: мой друг беспокоится не из-за денег. Его тревожит время. Оно кончается. И изменить этот факт не в силах никакая виртуальность.

— Ты обязательно успеешь осуществить свою мечту, — говорю я. — Обещаю.

По взгляду Олега понимаю, что попал в точку.

— Спасибо, — отвечает он.

— Иногда мне снится, будто я сижу на берегу моря. Возможно, это Багамы, на которые улетел Глеб. Не важно. На синем небе чётко видно созвездие в форме креста. Его вид меня угнетает. Оно — как зловеще знамение, нависшее над райским уголком.

Я умолкаю, не зная, зачем заговорил об этом.

Олег тоже молчит. Потом садится напротив меня.

— Может, нам всё это бросить? — спрашивает он.

— Ты про фирму?

— Ну, да.

— Нет.

— Тебе это действительно нравится?

Я пожимаю плечами.

— Ничего другого у меня просто нет.

Подумав, Олег кивает.

— Хорошо.

— Я не могу сказать, что полностью удовлетворён тем, что имею. Наверное, такого ощущения вообще достичь очень нелегко. И в этом сне… возможно, берег — просто символ упущенных возможностей. На самом деле я мечтаю не о пляже.

— Само собой. Но ты не знаешь, о чём?

Качаю головой.

— Поэтому, в отличие от меня, ты не боишься терять.

— Но я не хочу терять.

— Из спортивного интереса. Для тебя бизнес — игра в кошки-мышки.

— Отчасти.

Олег понимающе улыбается.

— Кстати, насчёт снов, — говорит он, решив сменить тему. — Вчера видел передачу. Проповедь какого-то священника из Церкви Смертных грехов.

— Господи, и такая есть?!

— Ага. В последние годы их развелось не меряно.

— Ну, и что он втирал?

— Будто сны — отражение прошлых жизней. Обрывки воспоминаний.

— Серьёзно? То есть, речь об инкарнациях?

Олег кивает.

— Представляешь?

— Ну, я не очень удивлён. Почти все современные религии тяготеют к синтезу.

— Речь не об этом. Что ты думаешь о снах?

— Да ничего. Чушь это всё: отражения, воспоминания, осколки иных миров. Есть лишь одна вселенная, и мы — её пленники.

— А как же виртуальность?

— Иллюзия. Отдушина.

— Поэтому я и хочу открыть гостиничный бизнес в Шимацу.

— Да понятно.

Некоторое время мы сидим молча. Тишину прерывает дверной звонок. Кого это принесло?

— К тебе? — спрашиваю я Олега.

Тот отрицательно качает головой.

Пару минут сидим, прислушиваясь.

В коридоре раздаются шаги. Я узнаю поступь Фёдора. Он робко стучит в дверь.

— Да?

Дворецкий заглядывает в комнату.

— Пришла женщина и спрашивает вас.

— Кто такая?

— Не знаю, господин Кармин. Впервые вижу. Но она уверяет, что знает вас.

— Как она хотя бы выглядит?

— Лет двадцати трёх, рыжеволосая, одета эффектно.

Очевидно, это Марна.

— Ты сказал, что я дома?