Алекс & Элиза

К пяти Алекс уже покинул штаб и отправился на квартиру, велел камердинеру, которого делил еще с четверыми офицерами, отутюжить и почистить его мундир до хруста, а также отполировать сапоги. Времени на то, чтобы принять горячую ванну, не оставалось, поэтому он стянул китель с рейтузами и ополоснулся по пояс ледяной водой из таза для умывания, затем побрызгал на себя розовой водой и надел освеженный мундир. Ему очень хотелось прийти с цветами, но в середине зимы, на севере Нью-Джерси, цветы были не более чем отдаленным воспоминанием. Но, выходя из комнаты, полковник заметил на столе небольшую миску с апельсинами. В сумрачной комнате они сияли, как маленькие солнца, и он не мог представить, каким чудом их доставили с тропической родины. В доме помимо него было еще семь офицеров, и он понимал, что апельсины предназначены для них всех, но также знал, что свежие фрукты в феврале будут встречены намного восторженнее, чем три дюжины красных роз. Он схватил мешок, сгреб в него фрукты и поспешно вышел в сумерки.

В главной гостиной дома, занятого Кокранами, горели лампы, и по плотным занавесям, задернутым, чтобы защититься от сквозняков, то и дело скользили тени. Алекс позвонил в колокольчик, и Улисс распахнул перед ним дверь. Затем принял пальто и шляпу гостя и предложил ему пройти в гостиную.

Комната была жарко натоплена. Все три сестры Скайлер присутствовали здесь: Анжелика и Элиза сидели на диване, а Пегги – в кресле неподалеку, в то время как Стивен ван Ренсселер и невысокий, полный мужчина лет тридцати расположились в плетеных креслах в другой стороне комнаты. Ван Ренсселера не было слышно, но, глядя на него, несложно было вообразить звучание его нудного голоса. Черч безучастно смотрел на него, сжимая свой бокал так крепко, словно лишь это помогало ему не выбежать прочь из комнаты.

Алекс попытался поймать взгляд Элизы, но тут из высокого кресла, в котором однажды во время его визита сидела девушка, поднялась тетушка Гертруда и закрыла собой объект его интереса.

– Полковник Гамильтон! Как хорошо, что вы нашли время почтить нас своим присутствием, несмотря на то что не были предупреждены заранее. – Она бросила взгляд на мешок в его руках. – И, похоже, захватили с собой стирку!

Алекс рассмеялся над ее шуткой.

– На самом деле, – сказал он, развязывая горловину мешка, – это…

– Апельсины! – практически взвизгнула тетушка Гертруда. – О, благословенная картина. Мы доели последние мягкие яблоки с чердака сразу после Сретения и с тех пор не видели ни кусочка фруктов. О, я просто чувствую, как мое здоровье улучшается от одного взгляда на них. Целых восемь! Великий Боже, они, должно быть, стоят, как хороший мул! – Она наклонилась поближе, и до Алекса долетел ощутимый запах грушевого сидра – тетушка Гертруда, похоже, была навеселе. – Доктор Кокран в отъезде до понедельника. Мы с вами поделим его апельсин, и это станет нашим маленьким секретом.

– Договорились, – поддержал Алекс.

Он передал ей мешок и повернулся к Элизе, но миссис Кокран тут же подхватила его свободной рукой и подтолкнула к ван Ренсселеру и Черчу.

– Нас слишком мало, чтобы расходиться по отдельным гостиным, – сказала она, провожая его к мужчинам, – и обогрев второй комнаты обойдется недешево, поэтому просто представьте, что вы, джентльмены, в своей комнате, а мы, леди, в своей. Мистер Ренсселер, полагаю, вы знакомы с полковником Гамильтоном. Полковник Гамильтон, это мистер Джон Баркер Черч, и, боюсь, он англичанин, – лукаво прищурилась пожилая дама, – но при этом поддерживает нашу сторону, не без риска лично для себя. Ужин будет готов примерно через полчаса, – добавила она, прежде чем вернуться в другую часть гостиной.

Алекс пожал руки мужчинам и занял еще одно плетеное кресло. Оно стояло спинкой к дамам, и гость счел невежливым разворачивать его, поэтому пришлось устроиться слегка наискосок, чтобы иметь возможность хоть краем глаза наблюдать за Элизой. По крайней мере, ее диван был развернут к его стороне комнаты, и время от времени им удавалось ненадолго встретиться взглядами.

– Полковник Гамильтон, – обратился к нему Джон Черч, – ваше присутствие – честь для нас! Замечательно, что среди нас есть хотя бы один солдат.

– Я вступлю в армию в следующем году, как только мне исполнится семнадцать. Хотел вступить в этом, – объяснил Стивен, – но папа не позволил.

– Уверен, вы станете отличным солдатом, – заверил его Алекс. – И вам тоже еще не поздно вступить в наши ряды, мистер Черч.

Британец выпрямился в своем кресле.

– Думаю, вы согласитесь, что я и без того немало сделал для американцев, полковник Гамильтон. Каждая четвертая пуля, вылетающая из американского ружья, доставлена мной. И все же я остаюсь англичанином и не хочу предавать собственную страну.

– Но пули, которыми мы стреляем, летят в британских солдат, – возразил Алекс. – Это вас не беспокоит?