Алекс и я

Я продолжала работать с Алексом над числами. Наши занятия включали в себя распознавание и понимание арабских цифр. Этот проект был долгим, полным сложностей. Он привел к поразительным результатам спустя несколько лет. Однажды в конце 1992 года я работала над простым понятием числа, когда в лабораторию зашла Линда Шинке-Ллано, она приехала из Иллинойса. Я показывала Алексу поднос с предметами из различных материалов и цветов. «How many green wool?» (‘Сколько объектов из зеленой шерсти?’), – спросила я Алекса. Мы работали над этим заданием недолгое время, и до момента прихода Линды он справлялся с ним так хорошо, как будто выполнял его перед телекамерой.

Алекс посмотрел на поднос, посмотрел на меня таким особым взглядом, который иногда применял, я могу описать этот взгляд как взгляд с прищуром. «One (Один)», – пропищал он. Правильный ответ был – «two» (два’).

«Нет, Алекс. Сколько предметов из зеленой шерсти?»

И снова этот его взгляд. «Four» (‘Четыре’), – ответил он очаровательным, немного тягучим голосом (он произносил «foo-wah»).

Линда наблюдала за нами, и мне хотелось показать ей, как хорошо у Алекса получалось после его болезни и последующей за ней реабилитации. «Давай, Алекс. Сколько предметов из зеленой шерсти?»

Всё было бесполезно. Он продолжал отвечать «One… four… one… four».

К этому моменту я поняла, что он просто хочет сбить меня с толку. Я была уверена, что он знает правильный ответ. «Хорошо, Алекс, – сказала я строго. – Тебе нужен перерыв». Я посадила Алекса в его комнату и закрыла дверь.

Мы сразу же услышали из-за двери голос Алекса: «Two… two… two… I’m sorry… come here!» (‘Два… два… два… прости… иди сюда!’). Мы с Линдой смеялись до слез.

«Думаю, Алекс снова стал собой», – сказала я Линде, наконец оправившись от смеха. – Маленький негодник!»

В начале мая 1992 года я получила письмо от Говарда Розена (Howard Rosen), адвоката из Лос-Анджелеса. Он спрашивал, может ли он приехать ко мне в гости со своей девушкой Линдой. Им хотелось бы вместе посмотреть на Алекса. Я часто получала подобные просьбы, обычно от тех, кто состоял в сообществах любителей попугаев и потому много слышал об Алексе. В основном я отвечала вежливым отказом, частично – из соображений безопасности лаборатории, порой – чтобы сберечь здоровье попугаев, но также и потому, что мое рабочее расписание было очень напряженным. Письмо Говарда начиналось со строк: «Уважаемая доктор Пепперберг. Пожалуйста, не выбрасывайте это письмо в мусорную корзину, обратите на него внимание». Обычно такие слова как раз и означают, что письму не стоит уделять внимание, но я не стала игнорировать его.

Говард объяснил, что хотел бы сделать Линде предложение, и спрашивал, мог бы Алекс произнести фразу «ты выйдешь за меня?» от его имени. Попугай стал бы заместителем Говарда в этом смысле. Я ответила Говарду, что язык птицы функционирует по-другому. Но также написала: «Всё равно приезжайте».

Я услышала историю полностью, когда Линда вместе с Говардом пришла в мою лабораторию. Линда была без ума от животных, и она неутомимо следила за историей Алекса в журналах и на телевидении. Она записала то шоу, в котором мы с Алексом участвовали, и показала его Говарду. Говард тайком взял пленку, чтобы узнать, где находится моя лаборатория. Он решил поехать с Линдой на несколько дней в Тусон и с помощью Алекса предложить ей руку и сердце. Он планировал сделать тем самым сюрприз.

Когда Говард получил мое письмо, он изменил свои планы. Вышел, купил кольцо с бриллиантом и два билета на самолет до Тусона, заказал номер в Westwood Brook Resort, отеле, расположенном у подножия гор Санта-Каталина, около которых находится Тусон. Днем 8 мая он усадил Линду, встал, как и следует, на одно колено и предложил Линде выйти за него замуж. Он вручил ей кольцо вместе с билетами и рассказал о том, что собирается приехать ко мне в лабораторию. Как и всякая женщина, Линда была в восторге от предложения руки и сердца. «Я увижу Алекса! – кричала она. – Это так прекрасно!» Говард сказал со смехом, что он был немного удручен тем, что она произнесла эту фразу, а не «Я выйду замуж! Это так прекрасно!». Алекс был настолько знаменит. Говард и Линда вылетели в Тусон в тот же день.

Алекс нес свою популярность с легкостью и, казалось, упивался вниманием. Телеканалы США и других стран приезжали в лабораторию достаточно часто. Каждый раз для Алекса это была новая возможность показать себя, продемонстрировать свои умения, завладеть всеобщим вниманием. У него загорались глаза, он «надувался», играл роль звезды. Благодаря такому вниманию мы стали знамениты. И, как часто случается в академических кругах, это стало вызывать зависть у коллег. В то время я еще этого не осознавала.