Алексадр Золотая Грива 2

Тём временем мёртвый атаман поднялся, руки вытянулись к людям, ноги неуверенно переступили по бревенчатому полу. Александр шагнул навстречу, рука с мечом опустилась. Пальцы смыкаются на плече мертвеца, разворачивают. Могучий толчок в спину впечатывает в стену. С потолка сыпется песок, трава, деревянная избушка глухо гудит. Меч поднимается на уровень груди, летит вперёд и мёртвый атаман оказывается прибитым к брёвнам. Труп беспомощно машет руками, дёргается, пытаясь освободиться. Анатолий становится на колени лицом на восток, крестится и – Александр не поверил своим глазам! – начинает молиться.

- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крёстным знамением, и в всеселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сошедшего и поправшего силу диаволю, и даровавшего нам тебе, Крест Свой Честный, на прогнание всякаго супостата.

О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.

Шуршание и постукивание тотчас прекратились. Мертвец обмяк, провис. Слабое свечение появилось на мгновение над головой и исчезло. Александр подошёл ближе, поднёс лучину. На стене висит самый обычный труп и никаких признаков жизни … нет, не жизни, а движения, не видно. Александр выдёргивает из стены меч, брезгливо вытирает клинок о тряпьё. Мёртвое тело мешком валится на пол. Александр оборачивается к священнику, что всё ещё стоит на коленях и бормочет молитву, с немалым удивлением произносит:

- Подействовало! Вот уж не думал, что простым заклинанием можно убить мертвяка.

- Молитва не заклинание, а просьба к Богу. Он её исполнил. И мёртвого он не убил, его нельзя убить, а освободил душу из плена нечистой силы. Теперь труп следует похоронить по христианскому обычаю.

- Ну да, и так работы выше головы, так ещё с дохлятиной возиться, - заворчал Александр.

Священник вздохнул.

- Ты не прав, - укорил он, - покойный при жизни был грешником, но всё равно Божьим творением. Не наше дело судить.

- Хорошо, хорошо, но сначала перетащим золото в землянку, иначе друзья этого грешника нас самих похоронят. Он подождёт, ему торопиться некуда.

Вдвоём вытащили три боковых брёвна с пола, под ними обнаружился лаз. Анатолий спустился, стал подавать небольшие рогожные мешки, доверху набитые золотыми монетами, слитками. Уже через полчаса весь пол в избушке оказался уставлен мешками в два слоя, даже труп атамана завалили. Осторожно, чтобы не порвать ветхую рогожу, выбрались на улицу. Александр с удовольствием вдохнул свежий воздух. Снял шапку, подставил разгорячённое лицо падающим снежинкам. Красное, как после бани, круглое лицо солнца подкрасило облака, снег, окружающий мир скучного бело-серого цвета превратился в яркий, разноцветный.

- Э-эх, зима улыбается, - произнёс Александр, широко потягиваясь, - ну что, святой отец, начнём презренный металл таскать?

- Сколько раз тебе говорить, что я не святой отец, а послушник. Не удостоился ещё сана.

- Вот те раз! Столько для веры сделал и не удостоился, - удивился Александр.

- Ну, так вот… да неважно это всё, - отмахнулся Анатолий, - разве дело в звании?

- Не скажи. Я заметил, как люди падки на чины. Иного хлебом не корми, дай должность. Веришь ли, в Константинополе сам видел, как два дурня подрались до крови за место городского собаколова.

- Всё живём под Богом, он смотрит на поступки, а не должности.

- Да, но живём-то среди людей… ладно, ерунда всё. Начинаем? Надо к темноте управиться с делами.

Проклятого золота оказалось слишком много. Мёрзлая рогожа скользит, норовит вырваться из слабеющих пальцев, мешки так и хотят шлёпнуться на землю и порваться, чтобы золото рассыпалось по снегу, зарылось в нём и тогда людям придётся долго собирать его стынущими пальцами. Приходилось таскать мешки, держа обеими руками на уровне груди, как спелёнатых младенцев. Пол в землянке устелили рогожными кулями так, что ступить было некуда. Пришлось натаскать досок, иначе невозможно ходить. Теперь при входе надо наклонять голову, иначе макушка упиралась в потолок.  Пока всё уладили, прошёл день. Солнце цвета раскалённой стали уже коснулось горизонта, когда шатающийся от усталости Александр выбрался на улицу. Окружающий мир потемнел, резче обозначились тени. Сбросил одежду, стал растираться снегом. Мороз сначала обжёг холодом, потом быстро отступил, на смену пришёл жар.

- Это ты правильно делаешь, - одобрительно сказал Анатолий, - надо будет попозже баню отремонтировать, тут где-то была.

Однако сам не решился освежиться таким радикальным способом.

Вечером, после ужина запечённым на углях зайцем, каждый занимался своим делом. Анатолий штопал порванную шкуру, Александр чистил кольчугу, поправлял кожаный пояс. Было тихо, только вьюга завывала снаружи, пытаясь пробраться в тёплую землянку.