Александр Блок в воспоминаниях современиков

тельно пишет об одном: просит оказать содействие ка­

кому-то ремесленнику для входа в Шахматное обще­

ство, где тому хотелось бы развернуть свои таланты.

Самое приятное было для нас поездки за город.

На Острова поездки начинались уже с марта, при пер­

вом талом снеге, и тогда уже в творчество прорыва­

лась — очень по-разному — весна.

Первая загородная в 1911 году была прогулка наша

с Юрием Верховским в Сестрорецк; началось это с ве­

чера у Блока, где, кроме нас, были еще гости. Осталь­

ные ушли, а мы трое не легли спать, проговорили

до шести часов и отправились к Приморскому вокзалу,

к первому поезду. Дальнейшее у меня описано в посла­

нии к Юрию Верховскому. Так как эти стихи напе­

чатаны только за границей, приведу их здесь.

Благодарю. Твой ласковый привет

С Кавказских гор — мне прозвучал отрадно,

И мысль моя к тебе помчалась жадно,

Поэт.

Мне вспомнились прошедшая весна

И нашей суточной, бессонной и невинной

Прогулки день, когда твоей старинной

Виолы стала петь струна.

И узкая песчаная коса,

И первый сон наш на полу беседки,

Где к Руси прилегла ее Соседки

Суровая краса.

383

И чахлой зеленью поросшие холмы

На берегу извивной речки малой.

Ты вновь там спал, тяжелый и у с т а л ы й , —

Твой сон хранили мы.

Мы отошли, тебя от мух укрыв,

И, разогнав сонливости остатки —

Без сюртука — как были сбеги сладки

К воде, в обрыв!

Ты мирно спал, а я и тот поэт

(Ах, ставший днесь угрюмцем нелюдимым!)

Вели вдвоем о всем невыразимом

Вполголоса совет...

Потом ты мылся, зачерпнув воды

Своим цилиндром, будто он из меди...

Ах, волован забуду ли в обеде

Среди другой еды!.. 34

Есть у меня от Блока письмо, написанное им под

свежим впечатлением нашей бессонной беседы на берегу

пограничной реки; в нем больше всего говорится о

«savoir vivre» *. Кроме же этого, мы говорили, дей­

ствительно, о «невыразимом»... 35

Затем Блок уехал в Шахматово и ждал туда

меня. Вследствие опухоли, которую я, вопреки ясному

диагнозу врача, упорно считал за свинку, поехать к

Блоку мне не пришлось. Сильно жалею, что не повидал

его в этой, родной для него по-иному, обстановке.

По возвращении в Питер Блок скоро собрался за гра­

ницу. Но до этого он «научился» от меня прогулкам

в Шуваловский парк и купанью по дороге. Раньше

он знал только кладбище (см. «Вольные мысли»), парка

не знал. С того лета узнал и полюбил и ездил туда

один. Зимою же любимою его поездкой стало путеше­

ствие (в одиночестве) с Приморского вокзала по желез­

ной дороге до Озерков. Там выпивал он, также в одино­

честве, вина; уезжал обратно. И фраппировал видом

знатного иностранца буфетную прислугу, железнодорож­

ников и шпиков.

Заведя речь о поездках, припоминаю много разных.

Зимнюю этого года в Юкки, в тамошний р е с т о р а н , — по­

ездку, которая имела для Блока своего рода роковое зна-

* Об умении жить ( фр. ) .

384

чение. Дело в том, что там, впервые в жизни, он вкусил

сладость замирания сердца при спуске с гор. В ту зиму

там были устроены великолепно расчищенные снеговые

скаты через лес прямо на середину озера. Мальчишки с

санками вертелись на гребне горы («Русская Швейцария»),

предлагая свои услуги. Мы уселись и скатились благо­

получно раз. Блок захотел сейчас же другой. А по­

том так пристрастился к этому «сильному ощущению»,

что с открытием «американских гор» в «Луна-Парке»

сделался их постоянным страстным посетителем. Ездил

туда и один, и с подружившимся с ним вскоре М. И. Те­

рещенко (издателем «Сирин», а впоследствии министром

финансов). В одно лето, за первую половину его, Блок

спустился с гор, по собственному подсчету, восемьде­

сят раз.

Другая совместная поездка моя с Блоком была в нача­

ле 1912 года в Шуваловский парк, в готическую церковь

парка; это было в Страстную пятницу. Раннюю же

Пасху этого года, в десятиградусный мороз, мы, по условию,

встретили вместе, сойдясь у памятника Петру Фальконета

и сразу пройдя на площадь Исаакиевского собора.

В следующее лето совершили поездку в Белоостров —

и оттуда на лошади, мимо забытых рельсов, в Сестро-

рецк. Подобные прогулки Блок делал часто один, «от­

крыв» этот путь, очень ему нравившийся уединением.

Раз летом были мы, вместе с жившим там Евг. П. Ива­

новым, в Петергофе. Это была специальная прогулка на

велосипедах. Мой носил название «Аплодисмент», Блока —

назывался просто: «Васька». Помню дивный вид с Мон-

плезира; помню путь по Заячьему ремизу на Бабигон.

Отраднейшее впечатление оставила поездка в августе

1912 года в Лесной и Мурино. Для нее я ночевал у Бло­

ка в его новой квартире — в доме, которому суждено

было стать последним приютом его на этой земле.

Помню утренний путь от Пряжки на извозчике до

Выборгской и оттуда на паровике к трактиру в Лес­

ном — последней остановке у начала Старопарголовского

и Сосновки. Подкрепили силы закуской и взяли извоз­

чика в Мурино, туда — прямо, а обратно — через Первое

Парголово к Приморскому вокзалу в Озерках. В Мурине

выкупались в речонке (к плаванию Блок оказывал малые

способности, но купанье ценил во всякую погоду и осо­

бенно, конечно, помнил и любил свои океанские купанья:

в 1911 году — в Бретани, в 1913 году — в Биаррице),

14 А. Блок в восп. совр., т. 1 385