Александр Блок в воспоминаниях современиков

Многоуважаемый Александр Александрович. Сегодня

(13) днем я получил от Н. А. Редько внезапное извеще­

ние о том, что «по постановлению Совета наши экзамены

будут перенесены на декабрь». Сейчас же пошел в Уни­

верситет, надеясь встретить кого-нибудь для разъяснений,

но никого не встретил, а вернувшись в 6 ч., нашел при­

глашение в Университет по телефону к 6 ч. Идти было

уже поздно. Верно, Вы знаете что-нибудь. Будьте добры,

напишите мне несколько слов о том, что было в Универ­

ситете и каково положение дел. Жму Вашу руку.

Ваш Ал. Блок.

P. S. Можно задержать на несколько дней «Ars рое-

tica», Брауна и лавровскую программу? Читал «Ars

poetica» — удивительно интересно и стройно написано,

как все у Зелинского 9.

13 сентября <1903>

406

2

Многоуважаемый Александр Александрович. Большое

спасибо за извещение. Простите, что все тревожу Вас.

Я не мог сегодня (16) попасть на сходку. Черкните два

слова, на чем решили. Будет ли что-нибудь в понедель­

ник (начало занятий или опять сходка?). В «Новом вре­

мени» объявлено и то и другое.

Ваш Ал. Блок,

16 сентября <1905>

3

Многоуважаемый Александр Александрович.

Спасибо за извещение о Б<одуэне>-де-Куртенэ. Завтра

едва ли приду на сходку, кажется не будет времени.

Ваш Ал. Блок.

30 сентября 1905 г.

4

Многоуважаемый А. А. Спасибо за письмо. Извините,

что в субботу занят и не могу попасть к Вам. Мне кажет­

ся, нам теперь было бы приятнее всего получить зачет

семестра, если даже не будет экзаменов. В противном

случае мы останемся на неопределенное время между

небом и землей. Попробую как-нибудь еще раз зайти к

Брауну поговорить.

Ваш Ал. Блок.

28 X 1905

5

Многоуважаемый Александр Александрович. Есть ли

что-нибудь определенное в нашем положении? Узнали ли

что-нибудь? Жду Вашего ответа.

Ваш Ал. Блок.

9 ноября <1905>

6

Многоуважаемый А. А. Спасибо, приду к Вам завтра

(в пятницу) вечером. Мало надеюсь на успех — ведь

дело идет только о 3—4 лицах.

Ваш Ал. Блок

10 ноября 1905

407

Тревожная полоса кончилась: хотя дело и шло

«о 3—4 лицах», но в начале декабря испытательная ко­

миссия была назначена и опасность остаться «на неопре­

деленное время между небом и землей» исчезла. Насту­

пила горячая пора подготовки к экзаменам.

В моей скромной студенческой комнате, заваленной

книгами, провели мы много вечерних часов, то вгляды­

ваясь в причудливые очертания «деванагари» 10, то

скандируя «Вакханок» Еврипида, то разбирая древнесла-

вянские тексты...

И не заметишь, бывало, как заглянет в окна белая

ночь — и потянет на воздух из душной комнаты...

Идем по набережной Фонтанки — не замечая време­

ни — к Лоцманскому острову, на взморье, где открывает­

ся чудесный северный вид. Сядем на ветхой скамейке у

какого-то старого домика — и ведем оживленно-тихую

беседу. Метерлинк и Пушкин, Мицкевич и «Ars poeti-

са» — чередовались с событиями современной полити­

ческой жизни. Имею основание полагать, что кое-что —

заветное — из передуманного в те часы Блок донес не­

изменным до могилы.

Но скоро жизненные пути наши разошлись. Он сти­

хийно, как писатель-профессионал, втягивался в круг

интересов текущей литературы, внешне уйдя в тот мир

редакций, где «не продается вдохновенье, но можно ру­

копись продать» 11. Встречались мы изредка и случай­

н о , — и каждый раз новым являлся мне облик поэта. Му­

чительная складка печали легла на его еще недавно

такое светло-спокойное и прекрасное лицо. Казалось

иногда, мерцает над его головой «неяркий пурпурово-се-

рый круг» 12, одинаково присущий и трагической музе

Блока, и опальному ангелу.

Но редкие наши встречи по-старинному насыщены

были мыслью и чувством — и запоминались.

Помню, например, долгий, внешне бессвязный, но

внутренне многозначительный разговор о л ю б в и , — об ее

«изломах», «муке» и «жертвенности» (выражения Бло­

ка), который возник у нас во время такой встречи в 1909

или в 1910 г.; помнится улыбка, зарницей мелькнувшая

на сумрачном лице поэта, усталого и больного, когда во

время другой такой же случайной встречи я рассказывал

Александру Александровичу о своих впечатлениях от

провинции, где я читал (1909—1914 гг.) публичные лек­

ции о новых поэтах (в том числе и о Блоке)... 13

408

Чем ближе подходили смутные годы, тем реже мы

встречались. Лишь по вопросу о сборнике в честь про­

фессора Шляпкина говорили мы с ним несколько раз по

телефону, и он прислал стихотворение 14, которое я в ско­

ром времени вернул ему, так как сборник не состоялся...

В июне 1921 года мне крайне понадобился «Театр»

Блока, мой экземпляр которого, по милому «русскому»

обыкновению, кто-то «зачитал». Не зная, что Блок болен,

я написал ему, прося указать, где я могу найти книгу.

А 13 июля получил ответ, написанный карандашом.

Тот же знакомый четкий, но старчески дрожащий почерк:

13.VII.21

Многоуважаемый Александр Александрович. Прости­

те за поздний ответ, я болен так, что не всегда могу

держать карандаш в руках. Ничего сообщить благоприят­

ного не могу, книжка давно распродана, найти ее можно

только случайно. Могу рекомендовать Вам магазин Дома