Александр Дейнека

Очень тепло о том незабываемом времени писал однокурсник Александра Дейнеки, будущий летчик и писатель, восторженный почитатель таланта художника Иван Рахилло. «Вспомним, друг, нашу юность, молодость неповторимую! Забыть ли нам Москву тех далеких героических лет! — писал Рахилло, выражавшийся словно герой фильма Алексея Германа „Мой друг Иван Лапшин“. — Вот он старинный особняк с колоннами, Мясницкая, 21, студенческое общежитие ВХУТЕМАСа — бывшее училище живописи, ваяния и зодчества. Сюда с фронтов гражданской войны, из далеких провинциальных городков и деревень приезжали молодые бойцы, рабочие и крестьянские ребята, кто в шинели, кто в старом полушубке, в зипуне, в красноармейском шлеме, в рваном заячьем треухе. И среди них — худощавый, светловолосый, широкоплечий хлопец, по виду тихий, несмелый, но с сильным и настойчивым характером, уже немало повидавший в жизни и понюхавший пороху гражданской войны. И этот хлопец был ты, Сашко Дейнека»[17].

* * *

Как жили и учились вхутемасовцы двадцатых годов? Просто, бесхитростно. Холодное общежитие, голодный паек, десять рублей стипендии, случайные грошовые заработки за исполнение вывесок и портретов торговцев на Сухаревском рынке, хозяйство в складчину по группам и коммунам. И в то же время — неистребимое желание «поднимать культурный уровень масс», как отвечали очень многие студенты на вопрос анкеты приемной комиссии.

Сам Дейнека вспоминал: «Студенты ВХУТЕМАСа напоминали „бурсу“, шумную, увлекающуюся, полную сил». Действительно, это был народ бывалый, современный по складу мышления и жадно тянувшийся к учебе, жизнерадостный и упорный в своем желании как можно больше увидеть и узнать. «На лето эта колоритная ватага разлеталась по далеким и близким городам и селам, чтобы осенью опять создавать бесконечные натюрморты, спорить о Пикассо, увлекаться кино, слушать лекции, заниматься спортом, — рассказывал позже художник. — На всю жизнь у меня остался вхутемасовский заряд бодрости, желание дерзать, спорить и, главное, не топтаться на месте. И когда мне в жизни приходилось туго — а это бывало, — я всегда вспоминал слова, сказанные мне Маяковским: „Надо вырвать радость у грядущих дней, Саша!“ И вот, как видишь, сдюжил…»[18]

А вот как рассказывал Дейнека о ВХУТЕМАСе Игорю Долгополову:

«Никогда мне не забыть далекую, светлую пору моей юности — ВХУТЕМАС. Как будто сегодня, сижу на барьере сухого фонтана в небольшом дворике с садиком и смотрю на шумный народ, толпящийся вокруг. Вот стоит сдержанный, с черной бородкой Прусаков, внимательно слушает круглолицего, с копной волос на голове, буйно жестикулирующего Гончарова. Проходит изящный Вильямс с молодым белобрысым Сергеем Образцовым. Поодиночке, не зная еще друг друга, бредут двором будущие Кукрыниксы. Топает милый увалень Эйзенштейн, сидит с фотоаппаратом в кругу соратников Родченко. Стайкой, как монашенки, идут ученицы Фаворского. А вот и профессора… Могучий Кончаловский о чем-то спорит с могучим еле поспевающим за ним Штеренбергом. Не торопясь, прошествовал по-мужицки одетый бородатый Фаворский. Рысцой пробежал щеголеватый Осьмеркин. Наверное, закончился совет»[19].

Дейнека был принят в мастерскую Владимира Андреевича Фаворского, человека яркого, незаурядного, уникального во всём. По-мужицки одетый, он был бородат, высок и благообразен, обладал запоминающейся внешностью пророка. С его именем связана история развития советского искусства, его становления и расцвета. Он был разносторонним мастером, но мировую известность он приобрел как график-ксилограф. Именно в гравюре он достиг наибольших результатов, хотя скупость ее изобразительных средств требовала от художника умения решать сложные задачи. Кроме того, Фаворский был крупным теоретиком искусства и прекрасным педагогом, воспитавшим целую плеяду великолепных мастеров.

Изобразительным искусством Владимир Андреевич увлекался с детства и первые живописные навыки получил под руководством матери — художницы Ольги Владимировны Шервуд. Когда подрос, уже будучи гимназистом, посещал школу-студию К. Ф. Юона, а по вечерам — занятия по скульптуре в Строгановском художественно-промышленном училище. В 1905 году Фаворский, девятнадцатилетний выпускник гимназии, отправился в Мюнхен — в то время главный культурный центр Германии. Там Фаворский продолжил обучение рисунку и живописи и одновременно слушал лекции на искусствоведческом отделении философского факультета.