Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010

"... Ѓыло позднее утро, трамвай почти пуст, вор с удобством уселсЯ, бесцеремонно расстегнул молнию сумки и стал ворошить содержимое. џ сел рЯдом и, чувствуЯ, по правде говорЯ, непривычное волнение, спросил спокойно:

- ‘ уловом?

ђезко взметнулись глаза вора.

‚ долю секунды осмотрел он менЯ и оценил. € тут же почему-то успокоилсЯ. € спросил грубо, вовсе не элегантно:

- —его надо?

- Ќичего. ‚ы угадали, Я не из милиции. џ просто... Џросто человек. “видел, как вы... ‡наете, о чем Я думаю? Џредполагаю. € даже уверен. џ уверен, что вы выработали в себе умение тут же забывать о своих жертвах, - сказал Я негромко и рассудительно. - ‚едь помнить о них слишком обременительно длЯ души. ‚ы украли все вещи у женщины с ребенком. ‚озможно, это мать-одиночка. ’о есть... ‚ы понимаете?

- Ќе думаю, что это все ее вещи. - ‚ор обрел свою прежнюю элегантность. - ‚сех вещей Я ни у кого никогда не беру. џ не грабитель. ќто часть - и незначительнаЯ.

- ‚ы украли не часть вещей, вы украли часть души ее! - воскликнул Я.

- Ђх, бросьте! Љогда она будет рассказывать об этом приключении - и, между прочим, чем больше времени пройдет, с тем большим удовольствием, она будет это делать, таков закон человеческой психики, осознание отдалЯемости неприЯтности во времени вызывает у нас удовольствие, странным образом вызывает удовольствие даже сам факт, что неприЯтность была, - имеЯ в биографии этот случай, человек себЯ чувствует богаче, ему есть о чем поговорить в служебный обеденный перерыв, с соседом, с другом или подругой, в празд

ничном застолье, причем от этого случаЯ он перейдет к рассуждениЯм о жизни вообще, то есть будет тренировать свой ум и речь, ведь Язык и мышление неотделимы, значит, таким образом, обворованный человек становитсЯ бедней вещами, но как раз богаче душой, но это все промежуточные силлогизмы, главное - когда человек будет рассказывать об этом случае, знаете, какое слово он употребит? Ћн скажет: у менЯ украли сумку, чемодан, портфель, бумажник. €менно так - украли. Ќе кто-то украл, а - украли. Ѓудто все воры с

разу, в глаголе - неконкретность, неопределенность, обезличенность - и неизбежность. Ќо это еще не все, - вежливо приподнЯл он ладонь, видЯ, что Я собираюсь возразить и просЯ дать ему закончить речь. - ќто еще не все. „а, Я не ђобин ѓуд, Я обворовываю не только богатых, хотЯ, само собой, чем богаче, тем лучше, но богатые люди не сидЯт в залах ожиданиЯ на вокзалах, они летают самолетами, а если уж соберутсЯ поездом, то машина прЯмо привезет их к перрону за пЯть минут до отхода поезда. Њой клиент - обычный

средний человек. Ќаш советский человек - хотЯ и нет уже советской власти. ‘оветский - то есть лишенный чувства собственности. Ђ это чувство, быть может, самое важное при построении нового капиталистического общества, каковое мы намереваемсЯ построить. € Я напоминаю человеку об этом чувстве. <...>"

ѓабриэле ђоманьоли (род. в 1960 г.) - итальЯнский писатель, журналист. …го проза поэтична, философична, вдобавок - увлекательный полудетективный сюжет... ‡а роман "“спеть на небо" ѓабриэле ђоманьоли был удостоен престижной итальЯнской премии "Ђвтор длЯ …вропы".

"„ует сильный теплый ветер. Ћн поможет тебе взлететь. џ не произношу этого вслух. „умаю про себЯ. ’олько так Я теперь и делаю. Ћбмениваюсь с тобой не словами, а мыслЯми. „аже когда ты рЯдом. •отЯ обычно люди ведут себЯ так, когда они одни. Њы проживаем свою жизнь, беседуЯ с теми, кого нет рЯдом. € поэтому, кстати, легко понЯть, кого мы действительно любим: мы любим тех, с кем разговариваем, когда мы одни.

Њне хотелось бы, чтобы рЯдом был кто-то, кому Я мог бы рассказать: вот это и есть место, куда Ќико приехал жить с „ивой ђозой, наверное потому, что оно напоминало ему город, где они познакомились. ‡десь они жили, вернее, пытались жить, понимаЯ, что ни он, ни она этого не умеют. ‡десь, как и всюду, он писал свои картины, которые длЯ него самого ничего не значили: так, творчество по обЯзанности, как у ‘онга. Љак и ‘онгу, ему, вероЯтно, хотелось заниматьсЯ чем-то совсем другим: быть футболистом, летчиком, резчиком по дереву, не знаю, кем еще. Ђ она пыталась здесь убежать от себЯ самой, раздваиваЯсь и живЯ в двух мирах и в двух биографиЯх. ЌастоЯщую себЯ она находила лишь на дне стакана: там, где длЯ всех мир начинает двоитьсЯ, она наконец-то видела единственный вариант. Ћни любили друг друга настолько, насколько способны были любить: он - потому что решил, что она будет у него последней, она- потому что он и был тем мужчиной, которого она находила на дне стакана.