Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Любезный Константин! мой лучший Друг! Генерал Ламздорф[911] передал мне письмо, которое Вы были так добры мне написать; оно доставило мне радость, но какую радость? нет, Константин, я не в силах это выразить. Вы по-прежнему все тот же, и Ваша постоянная дружба есть для меня ценное сокровище, ТАК ТАК. Вы совершенно прежний и говорите мне все те же глупости: я очень даже предполагала, что мне этого не избежать, а потому отвечать на них не буду. Но хочу Вас однако оповестить, что в Веймаре дома сумасшедших нет, он находится в Йене, в самом центре Aufklärung[912]; но клянусь Вам, что для того, чтобы заполучить Вас сюда, я готова построить его сама на собственные свои средства, и буду там трудиться по мере своих слабых сил, мой любезный Братец, когда же я буду иметь счастье увидеть Вас вновь и Вас расцеловать? Примите мои поздравления с увеличением Вашего Собачьего семейства, мне жаль, что Вы не сделали меня крестной; у меня здесь имеются два существа, одно из них зовется СОБАКА, а другое Актер, как и у Вас: я очень рада иметь собаку, носящую то же имя, что и Ваша, вручите же мою судьбу ее милости, прошу Вас поручить меня ее благорасположению. Знайте, любезный Друг, что я чувствую себя превосходно, что люблю Вас так, как только можно любить, что мысленно дергаю Вас за обе Ваши бакенбарды, наконец, что я Вас целую от всего сердца. Весьма обязана Вам за все те пожелания, которые Вы соблаговолили послать мне; надеюсь, что они счастливо осуществятся: ах! любезный мой Друг, умоляю Вас, не пытайтесь меня забыть, Вы сделаете меня тем самым слишком несчастною: но я неправа, что говорю Вам это, любезный Константин, потому что нахожу Вас на это неспособным. Но когда находишься на таком расстоянии, на каком нахожусь от Вас я, становишься боязливой, забвение так страшно, оно составит несчастие моей жизни. Прошу Вас, Братец, совершить однажды в Стрельне морскую прогулку в мою честь и вспомнить во время этой прогулки обо мне, когда Матушка, Като и графиня приедут в гости к Вам. Почему не дано мне оказаться в числе всех этих гостей и лететь что есть мочи к Вам. Да позволит Господь, чтобы это свершилось в следующем году. В этом году я совершаю конфирмацию, без этого невозможно. Вы явили себя немалым патриотом, не отправившись в лагеря в один из понедельников. Желаю Вам, чтобы погода у Вас была значительно лучше, чем та, которая сейчас стоит у нас. Здесь есть шесть маленьких осликов, которые передают Вам свои поклоны. Я немедленно взяла их под свое покровительство, потому что они резвятся с утра до вечера. Меня окружают скалы, горы, это живописно, но также и очень красиво. Сегодня я выезжаю, точнее я еду любоваться на гору, находящуюся в трех лье отсюда, вид которой великолепен. Графиня Хенкель вовремя здесь оказалась, и я смогла еще передать ей Ваши поклоны, теперь она уехала в Пирмонт; Господин Вольцоген болен; мы с Мужем находимся в добром здравии. Мой Муж поручает мне передать Вам сто тысяч гадостей[913] и обнимает Вас от всего сердца. Я слышу павлиний крик, мой любезный Друг, совершенно так же, как когда-то в Царском Селе. ПРО СУПРУГЕ ВАШЕЙ Я НИЧЕГО НЕ ВЕДАЮ. ДАЙ БОГ ЕЙ ЗДОРОВЬЯ. НО ПУСТЬ ОНА МЕНЯ В ПОКОЕ ОСТАВИТ, по правде говоря, я ничего иного и не желаю. Прощайте, любезнейший мой и очень любимый ДРУГ СЕРДЕЧНЫЙ. Не забывайте меня и передавайте тысячу поклонов нашему Монарху. Константин, в Павловске играли Два дня, Вы наверняка вспоминали обо мне, Это он, и затем Да вознаградит Тебя Бог, добрый француз, благодеяние воздастся сторицей[914]. Прощайте, мою любезный и очень любимый Братец, люблю Вас от всего сердца, и остаюсь навеки Ваша, мертвая или живая, верный Ваш Друг и Сестрица

МАРИЯ КЛЕОПОВА.

* * *

Вильгельмсталь.

2 июля / 20 июня 1805 года.