Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

1806 и 1807

Выдающиеся люди, с которыми я познакомилась или которых просто видела.

Видела в течение апреля месяца в Веймаре композитора Эберля[1315], который довольно долго был до того в Петербурге; здесь он дал концерт: его произведения прекрасны и очень продуманы, они мне более понравились, чем его игра. –

Познакомилась в Готе в июне с художником-портретистом Грасси из Дрездена[1316]. Раньше он работал как миниатюрист, и говорят, что в этом он преуспевал более, чем в живописи маслом, несмотря на то что его картины в этом роде довольно хороши. –

Познакомилась в Тифурте у Г[ерцогини] – матери с датским поэтом Эльшлегелем[1317]. У него довольно красивое лицо и выразительная внешность; он считается большим остроумцем; написал множество стихов, но на датском языке; написал также комедию, которую затем перевел на немецкий и которую будут здесь исполнять осенью. Он исполнил множество Volks-Lieder, норвежских, гольштейнских и датских. Национальный характер в них ярко выражен, и интересно следить за разными способами выражения в этих трех типах песен. –

Видела в Тифурте Фернова[1318], библиотекаря Г[ерцогини] – матери, известного несколькими своими трудами, в том числе биографией Карстенса[1319].

Познакомилась в Пирмонте с Д[октором] Маркаром[1320], врачом моего Ольденбургского дядюшки, известным своими описаниями Пирмонта – произведения, пользующегося заслуженным уважением. –

Познакомилась в Пирмонте с Профессором Кизеветтером из Берлина[1321], профессором математики и алгебры, он писал об этих предметах; его беседа очень интересна и его суждения о литературе исполнены вкуса.

Видела в Пирмонте путешественника датского происхождения, которого зовут Г[осподин] Косвельт, он был в Америке, на островах, путешествовал по Италии, Франции, он очень образован и очень интересен, собирается отправиться в Грецию, в Египет, а путешествие свое начать с севера Европы и с Петербурга. Если я не ошибаюсь, он описал уже одно из своих путешествий. Он очень сведущ в произведениях искусства и сам хорошо рисует, я прикладываю сюда зарисовку им того сюрприза, который мне устроили в Пирмонте[1322].

Слышала здесь в Веймаре игру музыканта Мекленбург-Шверинской Герцогской Капеллы по имени Бранд. Его инструмент – фагот, называемый также fagotto. У него весьма изощренный талант, и он исполняет самые сложные места, сохраняя при этом поразительную чистоту исполнения. Жаль, что произведения, которые он нам здесь исполнял, не принадлежали к числу лучших или наиболее блестящих.

Видела в штаб-квартире Короля Пруссии, расположенной в Наумбурге, в Саксонии, Гр[афа] Хаугвица[1323], министра прусского кабинета, столь известного соглашением, которое он заключил с Бонапартом после битвы при Аустерлице. Это маленький человечек с круглым лицом, смущенным видом и напыщенной внешностью. Говорят, что в обществе он умеет быть остроумным.

Видела также в Наумбурге знаменитого маркиза Луккезини, родом из Лукки и столь известного своими посольствами в Париж: он очень любезен в обществе, но это – Итальянец, о чем легко можно догадаться[1324].

Видела в Силезии в ноябре 1806 года старика восьмидесяти лет по имени Вишман, однако его настоящее имя Маурицеро; он сын великой княгини Анны Русской и знаменитого Маршала Саксонского[1325]. Жизнь этого старика – настоящий роман; я считаю, что все, что он говорит о русском Дворе и переворотах, которые там совершались, свидетелем которых он отчасти был, не может быть оспорено. Он слишком хорошо знает мельчайшие детали и персонажей; его рассказы абсолютно совпадают с тем, что нам известно из истории о переворотах и характерах людей, которые принимали в них участие. То, что он говорит, совпадает даже с тем, что я часто слышала от образованных людей, а также людей преклонного возраста, которые могли знать придворную жизнь либо сами, либо из рассказов своих родителей. – Этот интересный старик хочет написать историю своей жизни: он живет в Риге, а приехал в Любек. Видела одну из его дочерей, которая поселилась в Любеке, она, так же как и он, была совершенно разорена французами.

Видела в Шлезвиге датского поэта Баггесона[1326]; он производит впечатление умного человека, в здешних краях уважают то, что он пишет.

Видела и слышала, как в Шлезвиге читал проповеди суперинтендант Адлер[1327], умнейший ученый, как говорят, очень осведомленный в области древних языков: и все же я бы не сказала, что его проповеди мне чрезвычайно понравились. –